Дневник наркомана

     -  Этими  фактами, а также  легким внешним сходством с Сэром  Питером и Леди  Пендрагон,  воспользовались   двое   хорошо  известных   международных мошенников. Выдавая себя за чету молодых аристократов, последние появились в Неаполе  и  его окрестностях, где их  жертвами  уже успели  стать  несколько торговцев.

     Он бросил газету, убрал руки за спину и строго посмотрел мне в глаза.

     Я был не в силах встретить его взгляд. Обвинение было таким  абсурдным, уродливым,  таким неожиданным! Я  чувствовал,  что  вина читается  в  каждой черточке моего лица.

     С запинкой я  изрек  какое-то слабенькое, но бурное  опровержение. У Лу слух был по-прежнему лучше моего.

     - Но,  помилуйте, это нелепо, - возразила  она. - Пусть пошлют за нашим агентом. Он знает Сэра Питера со школьной скамьи. Вся  эта история позорна и отвратительна. Не понимаю, как только газетам дозволяют такие вещи.

     Консул, кажется,  сомневался,  как ему поступить.  Он нервно  поигрывал цепочкой своих часов.

     Я  упал на стул, и  отметил, что они не  предложили нам сесть, когда мы вошли - и вдруг вся сцена перестала занимать мой мозг. Я не сознавал ничего, кроме страстной жажды наркотиков. Мне хотелось их физически, как не хотелось до сих пор ничего в  жизни.  Но и  умственно  мне  их тоже хотелось. Они,  и только они, прояснили бы мой разум от этого смятения, и указали бы мне выход из  этой дрянной  ситуации. Более всего мне хотелось их  морально. У меня не доставало духа выстоять под этим внезапным шквалом ураганного огня.

     Однако Лу держалась бойко. Она сохраняла мужество, хотя я и мог видеть, что она почти теряет сознание под гнетом различных обстоятельств.

     - Пошлите за нашим курьером, Гектором Лярошем, - настаивала она.

     Консул пожал плечами.

     - Но где его взять?

     - Как это где, - удивилась Лу, - да  он должно быть ищет  нас по  всему городу. Когда  он попал  в "Пьяный  Фавн" и  обнаружил, что нас там  нет,  и услышал, что произошло, он наверняка очень встревожился за нас.

     - В самом деле, мне  непонятно, почему он  сейчас  не здесь, -  заметил консул. - Ведь он должен был узнать, что вас арестовали.

     -  Быть может с ним что-то случилось,  - предположила Лу. - Правда, это было бы совсем уже странное совпадение.

     - Да, такие вещи случаются, - согласился консул.

     Похоже  ему  было  несколько  легче общаться  с  ней,  чем  со мной,  и расположен  он  к ней был явно  лучше. Ее магнетическая красота и  очевидный аристократизм не могли не возыметь своего эффекта.

     Я  любовался ею со стороны безмерно, и совсем иначе, чем прежде. Я и не подозревал, что она способна выходить из положения с таким самообладанием.

     - Не хотите ли вы присесть? - предложил консул. - Уверен, что вы сильно устали.

     Он подал ей стул, и снова занял свое место на софе.

     - Как-то нескладно получается, - вернулся  он к теме, - видите ли, я не очень-то верю всему, что печатают газеты. И в этой  ситуации есть  несколько пунктов, которые и вы сами,  похоже, не  понимаете. И я не могу не отметить, что  ваше   неведение   относительно  их,  производит  весьма  благоприятное впечатление.

     Он помешкал, кусая губу, и вытянул шею.

     - Дело очень трудное, - наконец продолжил он. - И те его факты,  что на поверхности, выглядят без сомнения паршиво. Вас поймали  переодетыми в одном из  наихудших мест  Неаполя,  и  вы  действительно  держали в руках  оружие, которое strengst verboten [строго запрещено - нем.], как говорят в Германии. С другой стороны то, как вы себя  ведете, выставляет вас такими, извините за прямоту  выражения,  дураками,   что  это   не  вызывает  сомнения  в  вашей невиновности; ну и то,  что  вы британцы, - тут он дружелюбно  улыбнулся,  - также несомненно,  и мне  думается,  что я обязан  сделать для  вас все, что смогу. Прошу извинить, но мне нужно побеседовать с моим здешним другом.

     Лу  обернулась ко мне с триумфальной улыбкой;  одной из ее былых гордых улыбок,  если  только  не  считать  того,  что  она  была,  если  можно  так выразиться, выжата из сердца в несказанной агонии.

     А комиссар, тем временем, размахивал руками и орал  на консула, который отвечал  с  похожей  живостью  языка,  сохраняя  однако  свою  непреодолимую апатичность.

     Затем их разговор резко прекратился. Оба поднялись.

     - Я  все это уладил с моим  здешним другом,  ведь у  него  большой опыт работы с нахальными британскими туристами. Вы пройдете со мною в консульство под охраной двух его людей, - он снова улыбнулся, теперь саркастически, - из опасений, что вы снова  попадете в беду. Вы можете получить  назад все  свои вещи, за исключением револьверов, ношение которых запрещено.

     Как  мало  понимал он,  какой всплеск радости вызвали  в  нас последние слова!

     - Я пошлю с вами на Капри одного из моих клерков, - сказал консул. - Вы получите  ваши  паспорта  и деньги, и все необходимое, после чего  сразу  же возвратитесь ко мне, чтобы привести дела в полный порядок.

     Мы получили  наши вещи  у сержанта,  и  принесли извинения  за минутную отлучку.

     Черт возьми, как же мы этого хотели!