Дневник наркомана

     -  Отлично,  малыш,  в  самую точку!  Я  немало  странствовал по  самым диковинным краям и, как вы знаете, в некоторых все еще действуют табу насчет еды, охоты и  рыбной  ловли - всевозможных  вещей,  к которым  мы  в  Англии относимся совсем просто, вследствие чего они не причиняют беспокойства.

     Однако там,  где человек перед  обедом  должен подумать о тысяче вещей: что  он  ест,  и  как оно  было  убито,  и  кто  его  варил, и так  далее до бесконечности, -  у него  не остается возможности развивать свой ум в  более важных направлениях.  Табу ответственно  за  низкий умственный  и  моральный уровень развития у народов, которые от него  страдают больше, чем  кто-либо. Аппетит следует удовлетворять простейшим и легчайшим способом. Как только вы начинаете волноваться и думать, что  правильно, а что нет, вы занимаете свою голову природе вопреки, и начинаете толковать вкривь и вкось о том, что явно не имеет никакого отношения к еде.

     Вспомним  Королеву  Испании. Ее  понесла  лошадь, и она  лишилась жизни только из-за того, что рядом не оказалось слуги,  который, согласно этикету, должен был помочь ей спешиться.

     Мы все засмеялись;  девушки, кажется,  от души,  а вот  я  не без  явно болезненного, неуютного предчувствия того, что Царь ступил на опасную почву.

     - Что есть  современная беллетристика? - вопрошал он. - От Томаса Гарди и Достоевского до поставщиков макулатуры для  горничных  - это не  более чем отчет  о  сложностях,  обусловленных  преувеличенным значением  сексуального аппетита двух или более двуруких  обезьян в их собственных глазах или глазах их  соседей.  Большая  часть неприятностей  и так  называемых  преступлений, связанных с полом, причиняли бы совсем мало вреда, если бы никто не придавал никакого значения тому, что имело, а что не имело места.

     На такие доводы, конечно, имелся ответ, но  я не знал какой  именно.  Я чувствовал себя  не в своей  тарелке. Царь Лестригонов направлял удар своего топора на самый корень древа цивилизации. Это было очевидно.

     Должно быть Лу уловила мою мысль. Она процитировала не без сарказма:

     O woodman, spare that tree,
     Touch not a single bough,
     In youth it sheltered me
     And I`ll protect it -yow!

     Поведение женщин стало эксцентричным после  войны. Мне не нравился  тон разговора. Я инстинктивно посмотрел на Мейзи Джэкобс, ища поддержки.

     Еврейской  традиции, которая,  в  конце концов,  является  основой  так называемой  христианской  точки зрения, несомненно  можно  доверять.  Однако Мейзи  лишь отпарировала несколькими строчками Гейне, показав, что полностью находится на стороне противника.

     Царь заметил мое раздражение, и торопливо сменил тему.

     - Боюсь, что вам  остается  только одно, -  сказал он  мне, - приковать себя к ограде Букингэмского дворца и объявить голодовку до тех пор, пока они не выдадут вам разрешение голосовать раньше  и чаще обычного, после  чего вы совсем  перестанете ходить на  голосования.  Это еще один пример все той  же старой  истории. Как бы  мало  нам ни  хотелось иметь какую-нибудь  вещь, мы поднимаем вой,  узнав, что не можем ее заполучить; и получив ее, мы в тот же момент не хотим на нее смотреть.

     Вы еще познаете  тоже самое  и  с  вашими  наркотиками. Вы  практически загипнотизировали  себя  мыслью о  том,  что вам  без них  не  обойтись.  Но по-настоящему  они  вам  не нужны  и это  вы  тоже знаете. Это  фальшивая  и нездоровая  страсть; и как только вы перестанете задумываться, как  жизненно важно ее утолять, то начнете забывать, как сильно вы от нее зависите.

     В  его словах, разумеется, был здравый смысл, и  я это чувствовал;  и я был рад видеть, как весела и беззаботна сделалась Лу под влиянием этой идеи.

     Мейзи позвала Царя к пианино, чтобы спеть еще одну песню.