Дневник наркомана

     Я принял дозу. Царь тотчас же прервал свой рассказ.

     - Продолжайте, - вяло произнес я. - Я не хотел вас прерывать.

     -  Это  ничего,  -  ответил Царь. -  Я  только  подожду, когда  вы  это зарегистрируете.

     Лала приколола мою таблицу на стенку. Я посмотрел на  часы,  подошел  и нацарапал крестик в нужной клеточке.

     Когда  я сел на место, то отметил, что Царь наблюдает за мною с улыбкой человека,  которому мой поступок доставил своеобразное  удовольствие. Теперь то я знаю, что его забавляла природа моего беспокойства.

     Он в нескольких словах завершил свой рассказ, и сразу же в упор спросил меня, как проходит лечение.

     На что  я ответил, что не могу говорить даже о начале лечения, да и  не вижу откуда бы ему взяться, и указал на состояние мертвой точки.

     - Полноте, -  сказал  Лам. -  Вы же  не принимаете во внимание то,  что говорится всякими  докторами, и бывает в девяти из десяти случаев ими тут же забыто.  Причем  только  это  и  спасает их от разоблачения,  как назойливых невежд.  Известно ли вам,  что посмертное вскрытие  покойников  в  больницах Нью-Йорка показывает, что  почти в пятидесяти процентов случаев  имел  место неверный диагноз? Нет, Сэр Питер, пока мы с вами теряем время, обсуждая наши неприятности,  есть лишь одна вещь, которая работает на нас денно и нощно, и эта вещь - Vis medicatrix naturae [Природа - лучший врач - лат.].

     Лала выразительно кивнула.

     - Разве вы не заметили это в  полевом госпитале? - поинтересовалась она у  Лу. - Лучше  всех выздоравливали те раненые,  которых  оставили в  покое. Хирурги только  старались как можно  лучше исправить тот  ущерб, принесенный ранением природе. Что-либо помимо этого было уже лишним.

     - Мы вернемся  примерно  через час, - сказал Царь,  - и захватим вас на ланч в Хиндхэде. Между прочим, есть ли у вас перочинный ножик?

     - Да, а что, - ответил я удивленно. - А зачем?

     -  В противном  случае я бы одолжил вам свой. Он может вам понадобиться для очинки вашего карандаша.

     Мы с Лу  пустились в разговоры, как только они ушли. Нам было уже лучше в этом  отношении,  раз уж в нас  снова пробудился интерес к самим себе.  Во время отсутствия нашего друга мы прибегали к героину лишь один или два раза; и  наше  соперничество  в  деле  ведения  графиков  сделалось  чем-то  вроде маленькой семейной шутки.

     Мне стало ясно,  что  так  позабавило Царя Лестригонов в первый  раз. Я четко осознал  признаки раздражения от необходимости  подниматься и  ставить крестик. Мне никогда не случалось нарушать данное мне слово. В наблюдении за графиком было нечто увлекательное.

     Поездка стала откровением.  Мы  словно вырвались на  свежий  воздух  из склепа, полного мертвецов. Острый холодный ветер  ударял нам в  лица,  почти ослепляя.

     Только возле самого постоялого двора мы  вспомнили, что уехали, позабыв героин. Царь,  когда услышал  о нашей беде,  тотчас стал само сочувствие. Он сразу же  предложил съездить и привезти его  для нас;  однако  Лала выразила протест,  заявив, что умирает от  голода, и  убеждена, что  ланч восстановит наши силы не хуже  героина,  а Царь Лестригонов может смотаться за ним сразу после еды.

     Мы согласились. Тем более свежий  воздух пробудил в нас обоих острейший аппетит. Трапеза немного улучшила наше состояние, и перед ее завершением наш хозяин незаметно выскользнул из-за стола,  и через десять  минут воротился с пакетиком порошка.

     Мне показалось весьма необычным,  что  он сумел раздобыть  его в  столь отдаленном  месте,  не  имея  рецепта. Но  Лу глядела  на него  с выражением восторженного любопытства. Я понял, что  она, так  или иначе, разгадала этот секрет.

     Ее,  кажется, крайне забавляло мое недоумение, и  она погладила меня по голове в своей самой покровительственной манере.

     - Эх ты, несчастное безмозглое создание, - говорили кончики ее пальцев.      Вот так  мы и угостились  героином после второй чашечки кофе, и дух мой незамедлительно воспрял.

     Царь  предоставил  в  наше распоряжение  два  блокнота,  купленных им в деревне, чтобы мы могли записывать наши приемы вне дома, и копировать записи на таблицах, когда возвратимся.

     Мы  поехали назад в Лондон, и по пути выпили чаю в коттедже,  обитатели которого,   видимо,  хорошо  знали  наших   друзей.  За  домом  присматривал невысокого роста старик со своей супругой; судя по их виду, они были слугами старинной фамилии. Коттедж стоял вдали от  дороги, на частной земле. У ворот один  против другого  стояли  два могучих  тиса. Лала  пояснила нам, что это место принадлежит  Ордену, главой которого  является Царь Лестригонов, и что ему  доводится  посылать  сюда  людей для  определенных  этапов  подготовки, которые требуют уединения и тишины.