Дмитрий Гулиа

— Леля, — сказал он, — моему одиночеству в литературе, кажется, приходит конец. — Гулиа от удовольствия потирал руки. — Вот какое дело. Сегодня была беседа с Самсоном. Это абхазец, учитель. Ты его знаешь. По фамилии Чанба. Оказывается, он поэт. Прочитал мне свои стихи. По-моему, это отрывки. Написаны блестяще! Я расцеловал его.

Елена Андреевна захлопала в ладоши.

— Браво, Дмитрий, ты всем утрешь нос! Вас уже двое! Это кое-что да значит.

— Еще бы! Он зайдет к нам и почитает…

Самсон Чанба — прекрасный поэт, прозаик и человек. Если кого-либо можно назвать воплощением скромности и высокого такта, так это Самсона Яковлевича…

Различны писательские судьбы. Есть писатели, творчество которых должно быть мысленно, словно пунктирными линиями, продолжено за пределы их физического существования. Только в этом случае можно полностью оценить тех, кто не успел создать своей главной или наиболее важной книги. К таким относится и выдающийся абхазский писатель Самсон Чанба.

Он пришел в абхазскую литературу в конце десятых годов нашего столетия. Его первым произведением была поэма «Дева гор» — гимн родной земле и родному народу. В образе героической Девы он рисовал Абхазию, пережившую не одну трагедию и почти чудом выстоявшую.

Он писал стихи, драмы и прозу. Его пьесы — первые оригинальные произведения абхазской драматургии. Писатель создавал образы соотечественников, боровшихся за свою честь и достоинство (драма «Махаджиры»), за свободу, против угнетателей (драмы «Киараз» и «Апсны Ханым»). Перед зданием Государственного театра Абхазии по праву поставлен памятник Самсону Чанба — основоположнику национальной драматургии.

Однако вершиной его творчества является повесть «Сейдык», названная так по имени одного из ее героев. Она была написана в начале тридцатых годов. Писатель шел по горячим следам жизни…

Впервые я увидел Чанба в типографии Адольфа Зайдшера, где печаталась газета «Апсны». Самсон Яковлевич заходил к нам довольно часто. Тогда между ним и отцом велись бесконечные беседы о литературе и абхазском языке. Помню, как он однажды вечером заехал к нам с законченной рукописью поэмы «Дева гор» и прочитал ее вслух за чашкой чаю. Он засиделся допоздна.

Отец внимательно просмотрел рукопись — уже «глазами» — и сказал коротко:

— Самсон, это хорошо.

— Я бы хотел, чтобы ее перевели на русский, — сказал Самсон Яковлевич. — Как ты думаешь, кого бы попросить?

— Может быть, Стражева? — сказал отец.

— И я так думаю. Я устно перевел ему поэму, и она заинтересовала его. Так он мне сказал.

Виктор Стражев был одним из русских символистов и в то время проживал в Сухуме. В самом деле, вскоре мы читали поэму, изданную на абхазском и русском языках.

Я все-таки забегу вперед, чтобы тут же сказать еще несколько слов о Чанба. Самсон Яковлевич долгое время был председателем Центрального Исполнительного Комитета Абхазии и народным комиссаром просвещения. Владимир Маяковский писал в 1926 году: «Прямо с «Пестеля» припер в АбЦИК к Самсону Чанба, конечно, представиться…»

Самсон Яковлевич делился с отцом своими литературными планами, выслушивал его советы и рассказывал нам разные веселые истории. Он был человеком прекрасного таланта и чистой души. И очень обидно, что не мог он уделить литературе большего внимания и шире раскрыть свой писательский талант.

Как-то он навестил нас с небольшой книгой в руках. На ней была сделана надпись, которую я храню: «Нашему учителю по литературному творчеству Д. И. Гулиа — от автора».

Отец обнял его, и мы уселись за стол, чтобы скромно отпраздновать выход новой книги.

— Это хорошая книга, — сказал отец, читавший «Сейдыка» еще в рукописи. — Самсон, я желаю тебе много таких книг. Учти: каждая книга — подарок народу, и он высоко оценит твою щедрость.

Самсон Яковлевич поднял бокал и сказал:

— Дмитрий, мое единственное желание — это Beрой и правдой служить абхазской литературе. Лично мне ничего не надо. Не нужны ни машина, ни новая квартира, ни высокое служебное положение. Если бы я мог писать книги, которые нравились бы читателям, это было бы наивысшей наградой для меня. И еще мне хочется целиком посвятить себя литературе, воспитанию молодых писателей. За нашу литературную смену!

Я не раз и не два встречался с Самсоном Яковлевичем, и каждая встреча с ним доставляла истинное наслаждение. Последние годы он работал председателем Союза писателей Абхазии. Был прост и обходителен даже с очень молодыми людьми. Терпеливо вел беседы в Союзе писателей. По складу своего характера, по душевной чистоте и культуре, образному мышлению, правдивости своей и партийной принципиальности в литературе Самсон Чапба был большим писателем. И успехи абхазской литературы неразрывно связаны с его именем.

Мы еще встретимся с ним в этой книге.