Дирижабль

– Карцев улетать собирается, – сказал Фёдор. – В Казахстан. Но обещал вернуться.

– Как Карлсон, – хмыкнула Инна. – Но ты не о том говоришь.

– А о чем мне говорить?

– Во-первых, тебе следует извиниться.

Он, как обычно, не понимал, за что должен извиняться, но решил, что так будет проще. И сказал:

– Прости меня.

– Нет, – ответила Инна. – Этого мало.

– На колени встать?

– Можешь на колени встать, если хочешь. Но этого тоже будет мало.

Фёдор, помолчав, спросил:

– Что же мне сделать, чтобы было достаточно?

Спохватившись, он достал из кармана влажную тысячерублевку и положил на стол:

– Ты забыла на тумбочке.

Инна даже не взглянула.

– Позвони ей и скажи, что больше не будешь с ней работать. Пусть исчезнет и никогда тебя не беспокоит. Так и скажи.

– С кем же я буду работать? – спросил Фёдор.

– Она ведь не одна там на всю контору? Пусть найдут какого-нибудь мужика. Или старуху. Хотя я и старухам не доверяю. Старухи самые ебливые существа на свете. Но я хотя бы знаю, что на старуху у тебя не встанет.

Фёдор схватился за голову. Потом отпустил. Посмотрел на Инну. Конечно, она не шутила.

– Если ты сейчас скажешь опять, что устал от всего и тебе все надоело, я выпрыгну в окно. Сможешь от меня отдохнуть.

Фёдор знал: выпрыгнет.

– Я не буду звонить, – сказал он. – Ну глупо же! Я могу не встречаться с ней. Буду общаться только по переписке и только по рабочим вопросам.

– Не позвонишь ты, позвоню я. А потом навсегда исчезну. Федя, никому, кроме меня, ты не нужен. Ты останешься совсем один.

– Ин.

– Хуин! – заорала она. – Думать некогда. Бери телефон. Или не бери. Сиди, перди. Когда я уйду, сможешь надраться.

Немного брезгливо, будто дохлого таракана, она подвинула пальцем деньги. Фёдор щелчком скинул купюру со стола. Инна подобрала, смяла и выкинула в форточку.

– Кого ты выбираешь: меня или эту тварь?

– Она не тварь.

– Еще какая! Грязная, вонючая, похотливая манда!

– Инночка…

Она стукнула кулаком по столу:

– Я же говорила: никогда не называй меня Инночкой.

– Я забыл.

– Все равно как если бы я тебя называла Федюнчик.

Инна достала смартфон:

– Значит, звоню я.

Фёдор слабо ухватил ее за запястье. Она без труда высвободилась.

– Стой, не надо, – прозвучало беспомощно.

Он вспомнил, как в детстве пятничными и субботними вечерами уговаривал маму не уходить из дома. Она закрывалась у себя в комнате, кому-то звонила. Потом появлялась в новом платье, долго красилась перед зеркалом в прихожей. Фёдор бесполезно канючил. Она отвечала:

– Посмотри телевизор. Я скоро.

Возвращалась утром, иногда днем или следующим вечером. Приносила чужие, неприятные запахи. Пыталась с ним пьяно сюсюкаться. Он отворачивался. Терпел, чтобы не зареветь.

– Мне надо поспать, – говорила она. – Разбуди меня через два часа. Ты ел суп? Поешь.

Но все-таки она ни разу не привела домой никого чужого.

– Тогда сам, – сказала Инна.

– Почему я должен это делать? – спросил он, чувствуя себя бездомным псом, с которого живодеры сдирают шкуру.

– Потому, Федя, что ты сам все устроил. Разве это я пьянствовала и водила баб сюда? Нет, не я. Умей нести ответственность за свои поступки и исправлять их. В чем я не права?

– Я не знаю, что говорить.

– Придумаешь. Я бы подсказала, но ты вряд ли повторишь.

– Можешь выйти?

– Конечно, нет.

Он сунул в рот обломок сигареты. Прикурить было нечем.

– Не тяни время, – сказала Инна. – Звони уже или не звони. И закончим.

– Ладно. Если тебя это утешит…

Инна перебила его очередным фальшивым смехом:

– Утешит… Слово-то какое подобрал!

Фёдор нажал вызов, молясь, чтобы абонент оказался недоступен. Но Зофия ответила сразу:

– Привет, Фёдор! Рассказывай, где пропадал. И как себя чувствуешь?

Инна отобрала смартфон, включила громкую связь и вернула.

– Ты там? – спросила Зофия. – Але, але!

– Я тут, – ответил Фёдор. – Я путешествовал. Чувствую себя хорошо.

– Голос трезвый, – радостно хмыкнула она. – Куда ездил? Как сценарий?

– Пишу потихоньку, – ответил Фёдор и жарко вспотел.

– Это хорошо. Панибратов про тебя спрашивал. Он тебе не звонил?

– Да вроде нет.

– И ты мне чек за аванс не прислал.

– Пришлю.

Инна всхрапнула. Фёдор посмотрел на нее снизу вверх и тут же отвел глаза, уколовшись о ее взгляд.

– Зофия.

– Да?

– Не знаю, как сказать…

Помолчали.

– Что-то случилось? – спросила она.

– Мы можем больше не работать с… вами? – кое-как выдал он.

– В каком смысле?

– Ну я могу по поводу сценария и всего, что с ним связано, общаться с кем-то другим? Не с вами.

Кажется, она хотела что-то уточнить, но издала лишь невнятный звук. Фёдор почувствовал во рту горечь. Посмотрел в окно. Через мостик шел усталый доставщик с квадратным желтым рюкзаком за спиной. Захотелось вдруг, чтобы он забрал проклятую тысячерублевку.

– Конечно, – сказала Зофия. – Не вижу никаких проблем.

– Это должен быть мужчина, – прошептал Фёдор.

– Будет вам мужчина. Антон вас устроит?

– Да. Но он же водитель?!

– А вы что-то против водителей имеете?

– Вовсе нет.

– И славно!

Потом она добавила:

– Интересные у гениев причуды. Хотя я вас гением не считаю. Уж простите.

И отключилась. Фёдор положил смартфон на стол и посмотрел на Инну:

– Ты довольна?

– Федя, ты сигарету съел, – сказала она.