Дирижабль

Было бы куда пойти, с кем поговорить, посидеть или полежать, но при этом не чувствовать себя рядом с другим человеком одиноко, тогда и водка бы не понадобилась. Наверное. Фёдор точно не знал. Он выпил, испытывая гибельный восторг. Впереди был весь день. Хватит ли водки?

Побродив по коридору, он зашел в дальнюю комнату, взял с полки первую попавшуюся книгу, решив нагадать себе счастье по ней. Открыл наугад и прочитал: «Согласно другому преданию, на берегу он принес себя в жертву на погребальном костре, а из его пепла восстали птицы с многоцветным опереньем. Душа же его стала Утренней Звездой».

– Это нам подходит, – пробормотал Фёдор.

Он заметил, что окно до сих пор открыто. Идти закрывать было лень. Сунув книгу на место, Фёдор вернулся на кухню, налил, но выпить не успел. Смартфон, оставленный на столе, заиграл, завибрировал и пополз к краю, будто собираясь сбежать. Номер был незнакомый. Но Фёдор все равно подумал, что это Инна.

– Инна! – сказал он.

– Не хочу вас огорчать, но вовсе не Инна, – ответил подростковый голос. – Узнали?

– Узнал, – соврал Фёдор.

Звонивший рассмеялся.

– Лукавите, Фёдор Андреевич. Это Панибратов. А имя-отчество мое помните?

– Игорь Игоревич.

– Я тронут. Знаю, что вы вчера подписали с нами договор. Приезжайте отметить это дело. Сегодня в восемь вечера за вами приедет машина. Посидим, поговорим, покушаем. Поделитесь идеями. Поделитесь же? Конечно, поделитесь. Всего доброго! До вечера.

Панибратов отключился, не дав и слова вставить. Фёдор позвонил Зофии. Она оказалась недоступна. Задумался, стоит ли пить то, что налил. Решил так: выпить, поспать, принять душ. Вот и все идеи, которыми он мог поделиться с Панибратовым. Вряд ли тому бы понравилось. Но других не имелось.

Фёдор влил в себя водку и поплелся в комнату. Немного полежал, встал, вернулся на кухню и выпил еще.

26

В восемь часов позвонили в домофон. Фёдор был наготове. Ему удалось поспать, но проснулся он все еще немного пьяный. Голова под своей огромной тяжестью валилась вперед. Фёдор думал перезвонить Панибратову и соврать, что заболел. Посидев немного, поборол соблазн, выпил полстакана водки для бодрости и поковылял в душ. Во время бритья удалось обойтись всего парой небольших порезов. Вспомнился вдруг кошмарный сон из детства, в котором Фёдор сам себе отрезал голову. Он спросил тогда маму:

– Если мне отрежут голову, ее смогут пришить назад?

– Телевизора, что ли, насмотрелся? – спросила мама.

Фёдор нажал кнопку домофона.

– Я от Игоря Игоревича Панибратова, – сказал мужской голос. – Жду у парадной.

– Иду.

Он надел ботинки и спустился. У двери парадной стоял интеллигентного вида мужчина. Фёдор его узнал. Это оказался Антон. Протянув руку, пригляделся:

– Постой, не говори. На Карповке зависали вместе?

– В обезьяннике, – ответил Фёдор.

– Точно! Но тебя туда тоже с Карповки забрали?

– Меня из зоопарка.

– К животным, что ли, приставал?

– Ага, одному гамадрилу дал по жопе.

Они вышли из двора, залезли в машину. Фёдор сел на переднее сиденье. Антон порылся в смартфоне:

– Смотрю, как гамадрилы выглядят. Ха! Забавные.

– Некоторые еще и книги пишут, – сказал Фёдор.

Вырулив на набережную, Антон достал из бардачка фляжку водки:

– Полечиться хочешь?

– А что, заметно?

– Рыбак рыбака, – сказал Антон. – Сам-то я завязал. На время.

Фёдор чувствовал себя пока что неплохо, но, конечно, взял фляжку и отпил сразу половину.

– Ничего, если у меня выхлоп будет?

– Теперь-то чего переживать, – ответил Антон. – А вообще Панибратов и сам любит.

– А ты у него помощник? – спросил Фёдор.

– Ну так, для всяких поручений. А ты кто?

– Я? Не знаю. Наверно, тоже гамадрил.

Они приехали на Васильевский остров. Антон припарковался у старинного трехэтажного здания на набережной.

– Тебе туда.

Он показал на угловой вход в цоколь, над которым висела малоприметная вывеска «Ресторан „Шпикачка“».

– И выключи звук на телефоне. Игорь Игоревич жуть как не любит, если у кого-то звонит. Я сам видел, как он в одного француза пепельницей швырнул. У того во время переговоров запиликало. А еще однажды в театре…

Антон умолк. Из ресторана вдруг вышел сам Панибратов и закурил, глядя на них. Фёдор выключил на смартфоне звук и вылез.

– Игорь Игоревич, приехали, – сказал Антон.

– Я вижу, Антон, я вижу, – ответил Панибратов. – Фёдор Андреевич, здравствуйте!

Фёдор подошел, протянул руку. Сосисочный олигарх секунды три на нее смотрел, наконец сунул свою вялую подростковую ладошку. Курил он «айкос», от которого нестерпимо воняло то ли застарелым перегаром, то ли коровьим навозом.

– Читал сегодня о ваших приключениях в зоопарке. Не простили, выходит, Каргополову премию? Ну ничего, скоро хорошо заработаете и утрете ему нос.

Панибратов выпустил в лицо Фёдору облачко мерзотного дыма.

– Идемте, расскажете мне, что придумали.