Династия проклятых

— Что я сейчас узнала! — подбежала к нам запыхавшаяся фрейлина, наспех расправляя юбку пышного красного платья. Она помахала веером, охлаждая лицо, и залпом опрокинула бокал вина, в агонии желая донести важную новость, не замечая даже моего присутствия. — Я встретила в коридоре прислужника герцога Пармиса и… — помедлила она, опуская стыдливый взгляд. — Уговорила его рассказать, что сейчас происходит в покоях герцога. Они с Хаконом позвали к себе трех служанок, которые трудятся на конюшне и придаются с ними утехам! Вдвоем! Сразу с тремя! Там такие крики в коридоре стоят! Я сама слышала! Представляете?! Вот вам и герцог-недотрога! Теперь понятно, почему разорвал помолвку. Похоже, его привлекают безродные кармазинки. И принц туда же! А ведь Тори сегодня увезли в Храм!

Как только она в запале донесла жаркую новость, фрейлины расступились, и я оказалась в центре живого круга девушек. Что я почувствовала в этот миг, не пожелаешь и врагу! Будто в один момент шею овила веревка, и кто-то невидимый медленно тянул за ее края, сдавливая мое горло. Я перестала дышать и двигаться. А глаза предательски заслезились. Одна из фрейлин шикнула на ту, что принесла неожиданную для всех новость, и подошла ко мне. Коснулась моего плеча и посмотрела на меня с искренней жалостью и сожалением. Но мне не нужна была ее жалость! Я сглотнула ком, стиснула зубы и улыбнулась. Они все смотрели на меня и ждали бурной реакции, даже не подозревая, что я испытывала ревность не по отношению к мужу.

Как он мог?! Неужели так грязно предал в тот же день, когда у нас была близость?! Не может быть! Это не мой Пармис!

— Простите, принцесса, — опустила понурый взгляд вестница.

— Не стоит извиняться. Мой муж всегда возвращается в супружескую постель, и к его мелким шалостям я отношусь спокойно, — сама удивилась, что голос не дрогнул.

— Мне бы такую выдержку, — тихо прозвучало из толпы.

— Не стоит, — искренне ответила и тут же осеклась. Пора было уходить в сторону, иначе я могла сорваться и подорвать свой авторитет. Я уже с большим трудом удерживала на лице маску безразличия.

Прощаться не стала, делая вид, что увидела знакомого в толпе и двинулась к нему. Уходя, краем уха услышала, как фрейлины, вместо того, чтобы злорадствовать, жалели меня и мою участь стать женой Хакона. Даже странно! Но я не испытала от этого удовлетворения. Мне не хотелось быть жертвой при дворе. Одной из тех несчастных женщин, что брошены в пекло брака и терпят жар его пламени, ходят по углям и стонут от боли. Нет! Я не такая! Я не стану гореть! Это со стороны все выглядело иначе, чем на самом деле. Мне было глубоко наплевать на похождения Хакона, а вот Пармис разочаровал. Если это правда… Если слухи не врут… Страшно даже думать о предательстве, но с любовником мне придется распрощаться в тот же миг! По сердцу больно резануло острым клинком от этой страшной мысли. Я вздохнула и взглянула на большую арку, что вела к балкону. Глоток свежего воздуха сейчас мне явно не помешает!

По пути к королевскому балкону я без стеснения выпила два кубка вина, а третий взяла с собой. Вышла на свежий вечерний воздух и спугнула своим появлением парочку придворных, которые уединялись в дальнем конце открытого помещения. Оставшись в одиночестве, я склонилась над перилами, наслаждаясь вечерней прохладой, свысока наблюдая за движением на площади. Вот один из вестников расправил крылья и взмыл ввысь, обдав меня порывом холодного ветра, а вот конюх повел лошадь в стойло. А сразу за площадью раскинулся тот самый прекрасный лес, в котором я впервые испытала безграничное счастье в объятиях Пармиса!

Я со звоном поставила кубок на каменную изгородь и повернулась к просторам Звинси спиной. Уронила лицо в ладони, всеми силами уговаривая себя не плакать. Но как не сорваться, когда последняя надежда на счастливое будущее ускользает?! Никогда в своей жизни я не испытывала чувство ревности. Оно представлялось мне чем-то наивным, неправильным и глупым. Мама всегда говорила, что мужчин нельзя ревновать. Это подлое чувство поглощает без остатка и паразитирует на чувствах. Подобно трупному яду разъедает все чистое и светлое, превращая его в желчь. Напрочь лишает доверия, губит надежду, омрачает сознание и подрывает уверенность в себе. Но как прогнать эту заразу, если она уже въелась в мои вены и поразила разум, создавая в голове страшные, порочные и развратные картины, где мой Пармис овладевал другой…

По телу прокатилась мелкая и противная дрожь. Если все так, как сказала фрейлина, я останусь одна. Совсем одна посреди огромного замка, кишащего змеями, готовыми укусить меня в любой миг! Без родных и друзей! Без любимого!