Династия проклятых

Сначала, он воспринял мой возврат, как согласие остаться, но вскоре понял, что я спустилась вглубь склепа не за этим. То чувство, которому меня не учили, побороло все внутренние страхи. Я должна была озвучить то, что не давало мне покоя. Мы должны были окончательно простить и отпустить друг друга. Я поведала Хакону легенду своей жизни, утаивая то, что озвучивать нельзя. Я попросила у него прощения за то, что сделала и чего не совершала, продолжая защищать своего Пармиса. А он в ответ раскаялся в своих грехах. И вот уже черты его лица не казались мне чудовищными. Та тьма, которую породила жестокая судьба брошенного на краю мира принца, больше не хотела меня уничтожить. Я увидела теплый свет в серо-зеленых глазах нового правителя Звинси. Увидела искреннюю улыбку его тонких губ. Наконец, сполна оценила его дерзкую красоту, зарываясь пальцами во влажные темно-коричневые кудри. А когда страх ушел, и разговор был окончен, я ощутила себя по-настоящему свободной! Тогда и он отпустил меня в новую жизнь с чистым сердцем. Мы попрощались в саду у дверей склепа, пожелав друг другу счастья, навсегда зарыв топор войны.

Хакон ушел в замок, дав клятвенное обещание забыть обо мне и не искать, а я еще долго провожала его взглядом, размышляя о прошлом и будущем, вспоминая страшные и счастливые события. Думала о Пармисе и молила Великого Дракона о том, чтобы не опоздать навстречу своему счастью. Когда же Хакон скрылся из виду, взглянула на небо и тревога окутала сознание. Рассвет нещадно приближался, а до трактира несколько часов полета. Лишь бы Эрлинга найти поскорее! Лишь бы Пармис продолжал меня ждать в таверне!

Задыхаясь от волнения, в первую очередь, я побежала в сторону кладбища, где покоился Тулан. Дождь утих, но продолжал противно моросить, а размытые дорожки то и дело старались свалить меня с ног. И все же я бежала к своей свободе с улыбкой на лице, а когда увидела Мага у могилы на краю скалы, едва не закричала от радости. Подошла к нему, перевела дух и заговорила:

— Простите за долгое ожидание. Я прощалась с мужем и теперь готова отправиться в путь. Надеюсь, Пармис все еще ждет меня в таверне? Вы отправили к нему связного?

— Вас никто уже не ждет, моя дорогая, — сталью прозвучал его голос, и он обернулся, уставившись на меня ненавистным взглядом. Никогда еще я не видела всегда приветливого Мага таким злым. Его бледное лицо покрылось морщинами, а испещренные шрамами руки сжались в кулаки. Что-то больно кольнуло в груди, предвещая нечто плохое, и я невольно попятилась назад, взглянув на каменное надгробие с вытесанным на нем именем Тулана, но магия Эрлинга не позволила мне далеко уйти. Едва заметный мерцающий аркан вылетел из его руки, длинной ледяной плетью овивая мою шею, заставляя упасть перед ним на колени прямо в зыбучую могильную грязь. Стало трудно дышать, но я только и смогла вымолвить слова, застрявшие в горле:

— Почему? За что?

В тот миг, когда он противно рассмеялся, я поняла, что Маг не собирался помогать мне с побегом из королевства. Он ждал меня здесь всю ночь не для того, чтобы спасти! Великий Дракон, что же с Пармисом?! Яркой вспышкой в голове промелькнула картина, как Эрлинг убивает моего изумрудного дракона, и сердце замерло в груди. Страх ледяной рекой расползался по венам, заставляя мое тело содрогнуться. Я собралась с последними силами и попыталась закричать, но Маг не позволил.

— О, Астрид! — тяжело вздохнул он и затянул магическую плеть еще туже. Я успела сделать глубокий вдох, стараясь руками разорвать путы, но пальцы просачивались сквозь удушающую магию, а трэлл не пришел на отчаянный зов хозяйки. Я не чувствовала свою Луту, будто она погибла в тот миг, когда умертвляющее зелье окутало меня смертельными объятиями. — Ты прелестное существо… Нельзя в такую не влюбиться! — расхохотался он, наслаждаясь моим бессилием. — Вот и Пармис пал перед твоими чарами! Даже несгибаемый извращенец Хакон по непонятным мне причинам выпустил тебя из склепа. Да ты сама владеешь магией! Магией обольщения! Я такой не обладаю, но и у меня есть сила, способная убить любого дракона. Особенно столь никчемного, как ты!

— Зачем? — прохрипела я, в отчаянии чувствуя приближение смерти. Мои глаза горели, казалось еще немного, и они вытекут вслед за слезами. Я продолжала царапать шею в нелепой попытке сорвать с себя тугую нить, но чем больше я старалась, тем сильнее она затягивалась.