Димитрий (СИ)

         Раненый Федор Мстиславский с присланным на подмогу Василием Шуйским вели полки на Севск. Димитрий не испытывал судьбу осадой. Не ждал, вышел в поле. 21 января Димитрий выделил отборные четыре сотни ляхов и две тысячи московитов. Всех для отличия переодели в белые одежды, к спинам приделали оперенные крыла, характерные для польских гусар с драгунами. За сим авангардом должны были ехать восемь тысяч казаков, идти четыре тысячи пеших с легкими пушками. Димитрий в белом кафтане и штанах с непокрытой головой сел на борзого карего аргамака. Взмахом нагого меча указал коннице поспешить долиною.

         Впереди своих Димитрий летел в середину Борисова войска, отсекая его правый фланг. Иноземный полк и стрельцы противостояли, паля из пищалей. Не успели застрельщики перезарядиться, как белые ангелы  Димитрия уже перескакивали их сраженных, уклонявшихся пик и сабель, от ран и увечий страдающих. Замечая немногочисленность нападавших, Мстиславский заворачивал им за спину колеблющийся правый фланг. Тогда Димитрий указал на деревню. Там стояли основные силы москвичей: пехота и пушки. Конники не успели. Сорок пушек грянули враз, где взрываясь и разя своих, но больше – попадая, выбивая из седел, кроша тела на части. Конники Димитрия повернули и налетели на союзников – казаков, летевших довершить обманутую победу.

         Димитрий едва спасся.  Сидел на перевернутом походном котле, отирая пот. Крики «Hilf Gott»  московских немецких наемников испытывали его стойкость. Димитрий не желал погубить дело на дальних к столице подступах. Приказал рассеянными группами отступать к Севску.

         Разгром был печальный. Только убитыми претендент потерял шесть тысяч, 15 знамен, 13 пушек. Среди знатных пленников выделялся пан Ташкевич. Московиты потеряли пять сотен людей, двадцать пять немецких наймитов. Сановник Шеин скакал в Москву и не нашел Бориса. Тот с семьей молился в Троице-Сергиевской лавре. Поведение Бориса оговаривало его виновностью в Угличском умертвении.

         Воодушевившись, Годунов назвал Шеина окольничим, послав с князем Мезецким воеводам золотые медали, войску – 80 000 рублей прибавки. Борис обещал нательную рубашку отдать тому, кто приведет самозванца в ковах.

         Димитрий ускользнув в Севск, не остался надолго. Ехал в Рыльск, оттуда – в Путивль. Гнал от себя ленивых в Добрыничской битве запорожцев. С жадным удовлетворением слушал, как Борисовы воеводы, оставив  преследование, мучат и казнят жителей Комарницкой (Севской) за коленопреклоненное хоругвеносное его приветствие.

         Положение сложилось сугубое. Димитрий собирался бежать в пограничную Литву. Там окрепнуть, обрасти людьми, снаряжением. Спутники уговаривали:

- Мы всем тебе жертвовали, а ты мнишь о жизни постыдной. Оставишь нас Годунову? Мы опередим тебя, ему выдав.

         Новые донские казаки, четыре тысячи, приехали в Путивль, подкрепив уже смешанные карты. Путивль укреплялся. Претендент чаще смеялся. Бравируя, диктовал воеводе Мстиславскому письмо, будто сосланный в Украину покойный отец его, Мстиславский Иван Федорович, привечал и благословлял Димитрия. По-прежнему - про подаренный крест и далее. Вот и сыну следовало бы отступиться узурпатора, признать законного наследника, перекинуться на верную сторону с послушным войском. По сравнению с первым универсалом, этот имел пополнения: рассказывалось о детстве Димитрия в Белоруссии. Тайном посещении Москвы с канцлером Речи Сапегою. Присутствуя на дипломатической аудиенции в составе польской делегации  русскими неузнанный Димитрий колол мстительным взором Бориса, на захваченном престоле чванливо развалившегося. На словах распускали, что царица-мать, угадывая Бориса, опередила убийц, отослав сына в безопасное место с ментором  из Кельна, иноземным дворецким.

         Легенда путалась, разрасталась. Федор Иванович Мстиславский не признавал крест претендента  даром отца, Ивана Федоровича.  Отец был  сыном родной племянницы отца Грозного – Василия. За предложение заменить долгое время бездетную Ирину (она так и не родила сына, дочь  Феодосия прожила два года) Годунов постриг старшего Мстиславского в Кириллово-Белоозерскую обитель, где Иван Федорович умер в 1586 году. Мертвый Мстиславский не мог ни подтвердить, ни разоблачить крестника.

         Его пока послушный Годунову старший сын гнал войска на Рыльск. Там окопались изменники - князь Григорий  Долгорукий -Роща и Яков Змеев. Оба не сдавались, передавая Мстиславскому:

- Служим царю Димитрию.

         Согласный         орудийный залп с городских стен подтвердил воровскую клятву.

         Оценив неприступность стен, Борисовы воеводы отступили зимовать в Комарницкую волость. Ставка была в Радогостском остроге. Туда скоро явились от Годунова эмиссары с полком подкрепления. Окольничий Петр Шереметьев и думский дьяк Власьев потребовали возобновления военных действий.