Дик

В самом деле: как все-таки выбирают вожака, по каким признакам и качествам? Специальной литературы на этот счет я не читал и думаю, что ее и нет; что же касается художественной, то здесь самый главный авторитет для всех — Джек Лондон. Его вожаки — это всегда самые сильные, самые выносливые, а главное — самые умные собаки. Казалось бы, последнее неоспоримо, и я глубоко уважаю Лондона как писателя, однако беру на себя смелость заявить: утверждая, что вожак должен быть самым умным, Джек Лондон ошибался. Вернее — не знал всех тонкостей собачьей организации. Упряжка — это стая, а в стае всегда верховодит не тот, кто самый умный, а кто самый сильный. Иначе ему при всем своем уме не навести в стае порядок. Исключение составляют только волки, у которых главным нередко бывает волчица. Но волки по своему умственному развитию стоят, может быть, на самой верхней ступеньке животной иерархии, и такие исключения для них в порядке вещей.

Да и сам способ отбора вожака у собак свидетельствует против Лондона. Способ этот прост, но прост потому, что за ним стоит многолетний опыт. А опыт говорит: выбирай сильнейшего. И каюры так и делают — долго, иногда по несколько месяцев, присматриваются к собакам и наконец выбирают среди них двух-трех самых сильных. Это — кандидаты в вожаки, которых в один прекрасный день стравливают между собой. Если кандидатов двое, все решается в одном поединке, если трое (а больше, как правило, не бывает), то победителя первой схватки после отдыха стравливают с оставшимся претендентом. Кто выиграет бой — тот и вожак. И осечек здесь не бывает, упряжка подчиняется победителю беспрекословно.

Конечно, хорошо, когда вожак соединяет в себе оба качества — и силу, и ум, но такое бывает редко. Как тут не вспомнить поговорку: «сила есть, ума не надо».

У Дика было то и другое, недаром Кулаков сразу оценил его, и вот пришло время, когда Дик должен был доказать, что в нем не ошиблись.

Мы договорились с Кулаковым, что завтра я помогу ему привести собак в нужное место, и он ушел, а я принялся гадать, чем-то все кончится. Слов нет, Дик был силен и умел драться, но я знал и его противников. Оба они были первоклассными бойцами и могли постоять за себя. Кроме того, Дик был моложе Пирата и Боксика и не имел турнирного опыта, который необходим в подобных ситуациях. Но с другой стороны, именно молодость Дика могла принести ему успех в схватке, особенно если она затянется, — ведь даже и опытный, но более зрелый пес иногда проигрывает своему молодому сопернику.

Как видите, везде выпирали сплошные «но», а вдобавок было по-человечески жалко Дика. Никто не знал, чем кончится дело. Правда, когда дерутся равные по силам собаки, драка никогда не кончается смертью кого-либо из соперников, однако раны наносятся серьезные. А у Дика и так было повреждено ухо. Чего доброго, раздерут и другое. Но что было делать? Путей отступления я не видел, да и не хотел их. Любой такой путь — это трусость, которая ляжет на Дика позорным пятном. А собаки с такой репутацией не нужны никому. Значит, сказал я, выход один — драться. И пусть победит сильнейший.

Когда утром я пришел на каюрню, Кулаков уже поджидал меня. Затевать гладиаторские игры на виду у поселка мы не собирались, а потому решили уйти подальше от глаз, в сопки. Но сначала требовалось соблюсти правила — определить, кто из собак войдет в первую пару. Взять да и сказать: эта и эта — такое в здешней практике не допускалось, застрельщики определялись с помощью жребия. Его мы и должны были бросить, а точнее, вытянуть, поскольку решили разыграть его на спичках.

Отвернувшись, Кулаков немного поколдовал, а я тем временем внутренне настроил себя не мандражировать, тянуть с толком, с чувством, с расстановкой.

— Давай, — сказал Кулаков, протягивая мне руку, в которой были зажаты спички. — Длинная — Пират, покороче — Боксик, маленькая — Дик.

Три коричневые головки выглядели совершенно одинаково, но я так и впился в них взглядом, подбадривая себя тем, что, может быть, обману судьбу. Надо только вытянуть длинную спичку и ту, которая покороче. Тогда первыми будут драться Пират с Боксиком, и у Дика сохранится больше сил. Но как угадать? Выжидая, я буквально гипнотизировал Кулакова, ведь он знал, где какая спичка, и я надеялся, что он выдаст себя каким-нибудь непроизвольным движением. Но Кулаков был бесстрастен, как пень. Наконец, решившись, я потянул. Длинная! Та-ак, первая часть задачи решена, не ошибиться бы дальше. Две спички. Какую, какую тянуть?! Вот эту! Я дотронулся до спички и тут же увидел ухмылку Кулакова. Он конечно же разгадал мои намерения и знал, что я ошибся: спичка, которую я вытянул, оказалась самой короткой. Ну что ж, все определилось, первыми будут драться Пират и Дик.

— Бери Дика и давай к доту, — сказал Кулаков. — А я Пирата с Боксиком приведу.

К доту так к доту. Этот бетонированный двухамбразурный колпак, оставшийся с времен войны, находился в полукилометре от поселка, и там мы могли стравить собак без любопытных.