Дифференцировать тьму

Как я поняла, принцесса Литиллия не слишком любила традиционные цвета королевской семьи. Сейчас я, наверное, впервые в жизни была облачена соответственно фамилии. Чулки, бархатные бриджи, заправленная в них шёлковая рубашка – всё было окраса первого снега, и лишь замшевые сапоги вносили разнообразие своим ореховым оттенком. Всегда считала белый цвет непрактичным и щегольским, но что дали, то дали.

М-да… не слишком-то лестно, когда в девятнадцать на тебе идеально сидит то, что шили для четырнадцатилетней девочки.

Колдун сидел за столом и что-то увлечённо писал на свитке пергамента, но мигом вскинул голову, когда я кашлянула, привлекая его внимание.

– Вы не слишком заняты? – спросила я.

Лод вежливо изогнул бровь.

– Хорошо, ты не слишком занят? – устало исправилась я. – Просто… я хотела спросить, когда мы начнём искать способ… вернуть меня домой.

Я лукавила. Я знала, что Лод не нарушит клятвы, и торопить его не собиралась – как говорится, скоро только производная вычисляется, – но в отсутствие ноутбука начинала немного скучать.

Конечно, в шкафу колдуна осталось ещё много нечитанных книг, однако изучать магические трактаты, полные заклятий на непонятном языке, не имея ни малейшего понятия об основных принципах колдовства…

Лод откинулся на спинку кресла:

– Способ мне уже известен.

И тут я оторопела.

– Известен?

– Почти. Садись. – Колдун кивнул на трёхногий табурет, притаившийся у камина, под его взглядом сам собой переместившийся к столу. – Расскажешь немного о себе.

– Зачем?

– Затем, что это непосредственно связано с твоим возвращением домой. – Лод вместе со своим креслом отодвинулся подальше от стола. – Садись.

Раздражённо дёрнув плечом, я подчинилась.

Ненавижу откровенничать. Тем более с тем, с кем откровенничать совсем не хочется.

Потому что откровения никак не способствуют поддерживанию отсутствующих отношений.

– Ты так и не узнал, почему мне не перепал магический дар? – спросила я, оттягивая разговор. – И другие… изменения? Те, которые происходили с другими попаданцами?

– Я изучаю этот вопрос. И у меня есть кое-какие догадки, но пока рано что-либо утверждать. А сейчас мы говорим о другом. – Колдун пробежался пальцами по подлокотнику кресла, словно по клавишам фортепиано. – Прежде всего… молодой человек в зеркале. Кто он тебе?

Говорить с ним о Сашке мне хотелось меньше всего на свете.

Да только перевести тему, похоже, не получится.

– Ты же просматривал мою память. Так что должен знать.

– Чужая память – не книга, которую запросто можно открыть на любой странице. Я не просматривал всю твою жизнь, лишь последние события. А они не слишком много мне прояснили.

– Я его люблю, – поколебавшись, тихо сказала я.

– То, что любишь, ясно, – сказал Лод без тени улыбки, – иначе не смогла бы его увидеть. Он твой возлюбленный? Друг? Или брат? Мне нужна правда.

– Первое…

– Первое. Значит, может и получиться, – в голосе Лода слышалось странное облегчение. – Родители есть? Друзья?

– Нет, – голос мой звучал сухо. – Ни тех, ни других.

– И ты, наверное, была не слишком довольна своей жизнью?

– Нет. Не слишком.

– Как я и думал. – Лод вздохнул. – Видишь ли, у меня ещё во время общения с твоей предшественницей возникла занятная теория… что в другой мир могут попасть только те, кого ничто не держит в своём. – Колдун поставил руки на подлокотники кресла, сплёл ладони в замок, выпрямив указательный палец, его кончиком коснулся губ. – Прорехи между двумя мирами открываются регулярно. Через какой-то промежуток времени, в разных местах, но регулярно. Однако тех, кто попадает в Риджию, единицы. Почему?

– Потому что те, кого всё устраивает в своём мире, – медленно проговорила я, – просто пройдут сквозь прореху… дальше?

– И не заметят её, совершенно верно. – Лод водил пальцем по верхней губе, и я поймала себя на том, что в который раз заворожённо слежу за этим его движением. – Конечно, это только теория… но и ты, и Льена, и Криста её подтверждают.

– Льена? – это он, должно быть, так «Лену» исковеркал…

– Так её звали. Твою предшественницу. – Лод не сводил внимательного взгляда с моего лица. – В том мире у неё оставались только родители, но горячей любви она к ним не питала. У Кристы, насколько я понял из её рассказов тебе, в том мире тоже не было ничего, за что стоило бы цепляться.

– У неё вроде там тоже осталась семья…

– …но не особо она жаждала её увидеть, если светлые не смогли ей с этим помочь. – Лод кивнул на знакомое зеркальце, лежавшее на столе. Стекло ещё пятнал высохший след моей крови. – Этот ритуал существует давно. Светлым он тоже известен. И если бы Криста действительно скучала по близким, грань между мирами ей не помешала бы. – Он сощурился. – Видишь ли, как ты могла понять, светлые обращаются с такими, как ты, куда лучше нас. И там, наверху, подобные тебе не хотят возвращаться в свой серый мир из чудесной сказки. Так что у светлых просто не возникало необходимости искать способ, как отправить иномирных гостей домой.

– Вот как, – я помолчала, – а что насчёт перемещения?