— Не плачь! Пожалуйста, мой сладкий! — крепко прижимаю сына к себе и покачиваю, силясь успокоить, но он только громче начинает рыдать, и очередь уже желает пропустить меня вперед, чтобы глупая мамаша с капризным младенцем не раздражали их ранимый слух. — Крис, пожалуйста…
И я бы не отказалась принять предложение людей, но мне немного стыдно без очереди выбивать спермицидный крем, упаковку презервативов и детские тест-полоски для определения температуры. Будто я плохая мать, у которой ребенок болеет, а у нее только одно на уме.
— Кристиан Грей! Немедленно возьми себя в руки и прекрати реветь! Мама купит то, что ей нужно, и в машине ты сможешь рыдать столько, сколько тебе угодно, — прижимаю малыша к себе, устроив его на плече, и он перестает кричать, будто и вправду всё серьезно понимает. Мой бесценный мальчик. — Я знаю, что ты хочешь спать. Через десять минут мы будем дома. И я даже посплю с тобой, пока папа не видит.
Обычно он не спит днём, почему-то, но иногда может уснуть и утром, и ближе к вечеру, как сейчас. Капризуля, я рада, что он вытерпел такой насыщенный день. Мы почти час были в некогда моем офисе.
— Пакет нужен?
— Да, пожалуйста.
Фармацевт не сдерживает улыбку, но не из-за моих товаров, а потому что рада видеть меня. Эта женщина знает меня довольно давно, с первых сессий на дому у Кристиана, а потом и свой рецепт на успокоительные я получала у неё же. Немой, невидимый свидетель нашей с Кристианом истории. За эти годы столько всего произошло… Но всё меркнет перед этим недовольным сонным комочком, дергающим меня за волосы.
Этот Ублюдок? Ублюдок мертв. Форрест сидит и еще долго будет сидеть, если вообще выйдет, осторожно намекнул мне Кристиан. Чувство вины, боль? Нет ни боли, ни вины. Виноватой я считала себя только перед Кристианом, но он заставил меня поверить ему. Он любит меня. Боль стихла, окончательно, когда я удалила шрамы. Я его. Я мать его сына. И он осознает это, до самого конца.
Но я до сих пор не переношу ножи.
Через некоторое время после нашего возвращения из Мексики, Кристиан пытался порадовать меня одним из полюбившихся мне там блюд, и случайно порезался, чем подарил мне очередную истерику. С тех пор в доме несколько защитных накладок для пальцев и все ножи заменены на керамические. И он еще говорит, что это у меня «гиперопека».
***
— Вот и всё, мой мальчик. Продолжительная вышла прогулка, прости, — Крис хнычет, мечась по нашей постели, и я не могу сдержать улыбки, снимая кофту. — Я вся ваша, мистер Грей. Только не говори папе, а то он будет бубнить.
Удобно устроив сынишку возле себя, я целую его крохотные пальчики и пухлые щеки, хоть и знаю, что должна просто лежать и не отвлекать его, чтобы он быстрее уснул.
Я отправляю Кристиану фото малыша, крепко скрутившего свое одеяльце, и там немного видно моё счастливое лицо. Папочка должен растаять.
Отвечаю Кристиану эмодзи с поцелуйчиком-сердечком, и действительно ощущаю его улыбку, когда вижу статус «прочитано».
С ума сойти.
It-#039;ll be your name on my last breath.
1.
— Миссис Грей, ужин будет готов через полчаса. Как сервировать стол?
— Как всегда. По правую руку мистера Грея, — откладываю все свои дела и снимаю очки, растирая переносицу. Домработница кивает, захлопнув за собой дверь моего кабинета, и я встаю с кресла. Спина жутко болит.
Машины Кристиана до сих пор нет, как всегда опаздывает, но это уже даже не расстраивает. Не знаю, спешит ли он домой, как раньше, или нет…
— Мамочка, — в дверях стоит мой маленький котёночек, и я подзываю его к себе жестом «на ручки».
— Что случилось, Купер? Мы же договаривались, когда дверь к маме закрыта — вы меня не беспокоите.
— Но я соскучился! — сынок взмахивает своей маленькой ручкой, возмущаясь, и я крепко прижимаю его к себе, взяв на руки.
— Я тоже очень скучала по тебе, мой дорогой. Что вы делали сегодня на тренировке?
— Тренер хвалил меня! Он сказал, я делаю успехи!
— Не зря же ты мучаешь старшего брата, дорогой. Я горжусь тобой.
Купер так детально описывает свои спортивные тренировки, он так счастлив, что мы отдали его на каратэ, от этого я сама чувствую себя счастливой.
— Смотри, там машина папы, — показываю на подъездную дорожку, подойдя к окну, и малыш ерзает в моих руках, но попросить отпустить его стесняется. — Не беги по лестнице, Купер. Хорошо?
— Да, мам.