Дьявол из Саксон-Уолл. Поспеши, смерть!

Корова неспешно улеглась на каменистую землю, подняла голову, посмотрела в густую мягкую черноту осыпающегося холмистого берега справа от ворот, уперлась всем телом в циклопическую стену и, видимо, последовала примеру своего прежнего пленителя и вожака. Отметив, что и человек, и животное спят, миссис Брэдли вернулась на свое место, но едва успела устроиться, как, откуда ни возьмись, появилась крупная фигура, говорящая голосом предводителя отряда, и спросила шепотом:

— Беатрис, кто вот прямо сейчас пошел в раскопки?

— Прямо сейчас, дитя мое?

— Да. Кто-то прошел крадучись в ворота, как раз перед тем, как эта проклятая скотина у меня волосы с головы сдула. Я смотрел, как он идет, и потому корову не заметил.

— Но ведь вы не могли ее не слышать, — заметила миссис Брэдли.

— Да-да, но я не думал о коровах! — раздраженно ответил сэр Рудри. — Тут важно знать, что они задумали. Что они, черт бы их побрал, задумали? — дополнил он свою мысль. — Ночью там очень опасно. Можно упасть в глубокую часть раскопа и убиться. Пойду-ка я посмотрю, что там происходит.

Но он не успел этого сделать, потому что услышал внезапный душераздирающий мужской крик, пораженный и полный ужаса.

— Он свалился, — сказал сэр Рудри.

«Нет», — подумала миссис Брэдли без удовлетворения.

Она вмиг встала, завязала шнурки, и они вдвоем пошли к воротам. Когда они проходили мимо коровы, она неожиданно фыркнула, но не попыталась встать. Фонарь у миссис Брэдли был мощный. Она взяла с собой запасные батарейки и накануне вставила новую. Яркий луч показывал путь. Они побежали, спотыкаясь на неровной каменистой почве, окликая на бегу, но ответа от шахтных гробниц не было. Если не считать яростного порыва ветра, тут же стихшего, все кругом было неподвижно.

Миссис Брэдли и сэр Рудри наклонились над стеной из огромных камней и посветили фонарем в черноту внизу.

— Я его вижу, — сказала миссис Брэдли и отдала фонарь сэру Рудри. — Держите фонарь так, как есть.

Она оставила его и стала спускаться по самому пологому склону в лишенные сокровищ могилы. С собой у нее была коробка спичек. Сэр Рудри, направляющий фонарь на серый ком внизу, видел, как она спускается, и считал спички.

— Не подожгите растений, если попадутся на пути, — крикнул он.

К этому времени явление коровы, деятельность миссис Брэдли и голос предводителя пробудили лагерь. Под руководством Гелерта, у которого тоже был фонарь, все двинулись через ворота по дороге. Гелерт спустился к миссис Брэдли и посветил ей фонарем, пока она склонилась над пострадавшим. Это был Рональд Дик.

— Ничего не сломано, он пришел в себя, — сказала миссис Брэдли. — Синяки, нервное потрясение — легко отделался. Вставайте, вставайте, дитя мое. В другой раз смотрите, куда идете.

— Я бы сказал, что он во сне ходил, — сказал Стюарт Айвору. — Весь день шнырял возле могильного круга.

Мальчики были готовы спуститься в яму, но их сгребли за шиворот сэр Рудри и Миган и велели стоять на месте. Армстронг внес свою лепту, схватив за руку Стюарта, который ответил ударом ноги в живот с разворота. Подошедший в это время Иэн подставил мощную руку под удар, предназначавшийся Стюарту, и вернул его с процентами, так что Армстронг, издав звук, средний между аханьем и бульканьем, отлетел к каменному бордюру на дороге. Удержав равновесие, он быстро избавился от опасного соседства мальчиков и Иэна.

Тем временем Гелерт и миссис Брэдли поставили Рональда Дика на ноги и убедили его, что он вполне в состоянии выбраться из гробницы. Сэр Рудри, до глубины души возмущенный всеми этими событиями, коротко сказал, что будет рад утром получить объяснения. После чего предупредил всех, чтобы не наступили на корову, и сам об нее споткнулся, поскольку она решила к тому времени передвинуться в темноту арки и легла на самой середине дороги. С вопросительным возмущенным ревом корова встала на ноги, сэр Рудри тоже встал. Тут из темноты вышел Диш и увел животное из узких ворот.

Остаток ночи прошел мирно. Миссис Брэдли проснулась, как собиралась, на рассвете и, осторожно ступая, миновала спящих и корову, вышла из железных ворот под аркой, обследовала могильный круг, его окрестности и находящийся сверху акрополь. Она посмотрела за пределы его, на туманный и неопределенный ландшафт, который вскоре предстанет под солнцем Аргосской долиной. Посмотрела на затененные, темно-лиловые, нависшие, как облако, горы, потом на более близкий объект — крепость Ларисса и подумала о горящих маяках, вестниках падения Трои. К ночи местность выглядела куда менее уединенной, чем большинство сельских районов Англии, где миссис Брэдли приходилось бывать. Огромные стены не внушали страха, корова была смешной, как персонаж фарса, небольшое приключение свалившегося в яму Дика куда как далеко было от ужасов из трагедий Эсхила. Но она знала, что у Микен — пьеса своя. Трагедия и величие этого города нависло над ландшафтом, как грядущая битва. Стены заключали в себе мертвых, а великий раскоп, где Шлиман целовал золотую смертную маску Агамемнона, зиял как могила, которой он и был.