Дьявол из Саксон-Уолл. Поспеши, смерть!

— И что это? — спросил голос миссис Брэдли с порога. Вокруг ее руки, положив голову на ладонь и будто бы слегка улыбаясь (невероятно похоже на улыбку самой миссис Брэдли), обвилась другая змея. — Третья с Гелертом, который кичится прежним с ней знакомством, а четвертая… — Она исчезла в дверях и пошла туда, где спал Александр Карри. Голова его, как и голова Иакова, лежала на каменном изголовье. Четвертая змея с нежностью, достойной аспида Клеопатры, покоилась у него на груди. Его левая рука была небрежно брошена поперек чешуйчатых колец. Его дыхание, как и дыхание утра, с разной температурой, но с одинаковой нежностью овевало шею змеи.

Раненого Армстронга, как заметила миссис Брэдли, нигде не было видно, ни в музее, ни снаружи. Люди осторожно разбудили всех змей и покормили их, в неведении, что змеи заклинателя все как одна были куда опаснее гадюк, обладая смертельным ядом. Но незнание есть благословение, и следует отметить к чести змей, что во все время завтрака они себя вели как ручные зверюшки.

4

Кажется, все молча согласились не информировать Александра Карри, что выбранное им самим ложе он разделял со змеей, пусть даже самой дружественной и безобидной. За отсутствием жестяного ящика четырех змей поместили в багажник машины, которую вел Иэн, и инцидент, хотя и не был забыт, вскоре был вытеснен из памяти вторжением в долину зевак с круизного лайнера, пришедшего утром в Нафплион.

Хорошо одетые, громогласные, невежественные и восторженные туристы высыпали из нескольких десятков автомобилей и наводнили музей. За ними шли не менее громогласные, но плохо обученные экскурсоводы, распинавшиеся по поводу этих развалин. Туристы надевали солнечные очки, мазались лосьонами от мух, потели, визжали, курили, хохотали и наконец убрались к себе на корабль.

Сэр Рудри, в буквальном смысле пританцовывая от ярости, сообщил после их отбытия, что они любое существующее в долине проявление божества уничтожили навсегда и что ситуация должна «устаканиться». Возможно, только через несколько недель можно будет продолжать исследования результативно.

Армстронга обнаружили под деревьями недалеко от театра. Он несколько туманно объяснил, что, наверное, ходил во сне. Мальчишки, осмотрев друг друга в поисках синяков, таковых не обнаружили.

— А я же пришел совершенно избитый, — сказал изумленный Кеннет.

Ни у кого ни следа не осталось после всех серьезных падений, полученных на бегу прочь от Толоса.

— Если эти туристы помешали нам провести здесь еще одну ночь, я выпью за их здоровье, — сказал Гелерт миссис Брэдли, когда на дороге осела пыль.

Сэр Рудри, все еще пылающий огнем и экипированный теперь солнечными очками и тропическим шлемом, писал свои записки. Он решил просто зарегистрировать факт появления змей, а выводы сделать потом. Так как ни к какому заключению пока не пришел, о чем и сообщил окружающим. Миссис Брэдли созналась в желании попасть в Микены. Трое шоферов оставались при автомобилях, а Кэтлин, когда об этом узнала, разрывалась между тревогой и радостью.

— Я все еще не могу понять, почему отец тебя не узнаёт, — повторяла она Иэну.

— Он не ожидает меня здесь увидеть. Он думает, что я в Шотландии, — ответил Иэн. — Было бы очень странно, если бы он меня и вправду узнал.

Так что полдень опять застал паломников в Нафплионе, и пока старшие оставались в гостинице, в тени и относительной прохладе, мальчики, побратавшиеся с туристами, были приглашены на лайнер на ланч и получили разрешение осмотреть корабль от носа до кормы и от верхней палубы до машинного отделения. Корабль снова отошел в шесть, а в половине седьмого паломники сели в машины для поездки в Микены по дороге Аргос — Коринф.

Поездка была непродолжительной. Аргоса достигли, проехав семь миль по северо-западному склону, где с запада вдоль всего шоссе идет железная дорога, пересекаясь с ним за три четверти мили от Аргоса. Мальчики приветствовали поезда громкими возгласами.

Шоферы не повели машины через город, а объехали его по окраине. Ехали по безводной равнине, через поля кукурузы, плантации табака и орошаемые из скважин фруктовые сады. Через шесть миль путешественники достигли деревни Фихтия, ближайшей к разрушенной крепости. Дорога дошла до низшей точки равнины Арголиды, вела между плантациями хлопка и табака, потом колонна свернула на дорогу поменьше, и через милю и три четверти показалась цель поездки.

Акрополь города Агамемнона гордо высился в изголовье своей дикой долины. Равнина Арголиды уходила к югу, дорога была дикой и пустынной. Голые вершины, мертвые, как лунные горы, вздымались одна к северу, другая к югу от Микен, и в конце восходящей тропы расположились Львиные Врата цитадели. Сама тропа была заключена между стенами из больших серых камней.

— Златые Микены, — сказал сэр Рудри.

Он манерно поцеловал циклопическую каменную кладку и отсалютовал львам, вставшим на дыбы по обе стороны надвратной колонны. Вложив пальцы в дверной проем, он погладил края арки.

— Златые Микены, — повторил он.