Дьявол и паж

— Откуда нам знать? — Руперт покрутил головой. — Нам и без того хватает загадок!

— Руперт! — нахмурилась миледи. — Что за манеры!

— Парень сказал, — продолжал Арман, — "наконец-то я смогу завести свою ферму!" — Он многозначительно оглядел присутствующих. — Вы когда-нибудь слышали подобное?

— Никогда, — серьезно ответил Хью Давенант. — И что дальше?

— Я, разумеется, куплю ему ферму и выделю некоторую сумму денег. Я предложил парню остаться в Париже, пообещав свое покровительство, но он и слышать об этом не желает! Ему, видите ли, осточертела городская жизнь!

— Безумец! — убежденно сказал Руперт.

Мериваль привстал с места.

— Слышите? — отрывисто спросил он.

Со стороны холла донесся шум. Все неуверенно переглянулись и вскочили.

— Кто-то приехал, — прошептала леди Фанни. — Я уверена, что кроме…

Дверь столовой распахнулась, и на пороге возник Эйвон собственной персоной. Рядом, ухватившись за рукав герцога, стояла Леони. Лицо девушки так и светилось. Она успела избавиться от плаща и шляпки; огненно-медные волосы, казалось, излучали сияние.

Раздался громкий крик. Леди Фанни бросилась вперед, что-то бессвязно лопоча. Руперт помахал над головой салфеткой.

— Ну что я вам говорил? — торжествующе крикнул он. — Мадемуазель де Сен-Вир!

Его милость вскинул белоснежную руку, заставив всех замолчать. На губах его играла загадочная улыбка.

— Нет, Руперт, — сказал он, слегка поклонившись. — Ты ошибаешься. Позвольте представить герцогиню Эйвонскую.

— Гром и молнии! — выдохнул Руперт и, отшвырнув салфетку, выбрался из-за стола.

Но леди Фанни опередила юношу.

— Моя милая! Я так рада, так рада! Просто не верится! Джастин, где ты ее нашел? Глупое дитя! Как же ты нас напугала! Поцелуй меня еще раз, дорогая!

Руперт оттолкнул сестру.

— Ну, маленькая сумасбродка! — он крепко поцеловал Леони — Что за сестрицей ты одарил меня, Джастин! Я знал, что ты ее найдешь! Но успеть жениться — это, ей-богу, переходит все границы!

Руперта оттеснил Мериваль.

— Моя милая Леони! Джастин, поздравляю тебя!

После этого настала очередь мистера Марлинга и Хью Давенанта.

Арман сжал руку Эйвона.

— А как же мое согласие? — осведомился он с притворной надменностью.

Эйвон щелкнул пальцами.

— Будем считать это твоим согласием, мой дорогой Арман, — он оглянулся на Леони, которую обступило со всех сторон громогласное семейство Аластеров.

— Так где она была? — Арман нетерпеливо дернул его милость за рукав.

Эйвон не сводил глаз с Леони.

— Где она была? Там, где я и ожидал ее найти. В Анжу, у кюре, о котором я тебе рассказывал, — рассеянно ответил он. — Ну, Фанни? Я заслужил твое одобрение?

Леди Фанни кинулась к нему на шею.

— Дорогой, я мечтала об этом еще несколько месяцев назад! Но зачем же жениться тайком?! Мне так хотелось роскошной свадьбы! Так нельзя, Джастин! Милое, милое дитя! Я сейчас заплачу от радости!

Внезапно все замолчали. В дверях, сгорбившись и пристально глядя на Леони, замерла мадам де Сен-Вир. Несколько мгновений стояла тишина. Затем Леони приблизилась к матери и неуверенно протянула руку.

— Ma mère?[131] — тихо сказала она.

Графиня издала дребезжащий всхлип и пошатнулась. Леони подхватила ее, прижала к себе, и они вместе вышли из комнаты.

Леди Фанни достала платок.

— Милое дитя! — всхлипнула она и уткнула лицо в платок.

Давенант взял Эйвона под руку.

— Джастин, у меня нет слов, чтобы выразить свою радость!

— Дорогой Хью, это случилось так неожиданно, — протянул его милость тоненьким голосом и помахал невесть откуда взявшимся веером. — Теперь я на собственном опыте убедился, что значит потерять голову!

Хью рассмеялся.

— Нет, мой друг, это не тот случай! Просто ты наконец научился любить другого больше, чем собственную персону. Не сомневаюсь: из тебя получится превосходный муж.

— Это входит в мои намерения, — усмехнулся его милость, скидывая плащ. Эйвон нацепил монокль и осмотрел комнату. — По-моему, здесь целое столпотворение. Неужели нашего приезда ждали?

— Ждали?! — возмутился Руперт. — Вот это да! Да будет тебе известно, все эти дни мы только и делали, что ждали! Пока ты раскатывал по Франции, мы тут маялись от нетерпения! Ждали! Арман шнырял туда и обратно; мадам де Сен-Вир не просыхала от слез; весь Париж околачивался под окнами; гости валили валом! Словом, дом превратился в самый настоящий муравейник. Я никого толком не мог разглядеть. Вот и сейчас я, слава богу, не вижу Мериваля, наверное спит еще у де Шателе…

— Я вот что хотел узнать, — прервал его излияния бодрствующий Мериваль, обращаясь к Эйвону, — неужели ты проделал весь путь до Анжу в этом нелепом золотистом камзоле?

— Да ты, наверное, распугал всю округу! — хихикнул Руперт.

— Нет, друзья мои, — вздохнул его милость. — На первом же постоялом дворе я переоделся в более скромный костюм. Арман, ты все устроил?

— Абсолютно, Джастин. Моя невестка, как только нашла в себе силы, написала признание, а мой бывший племянник покидает свет; мальчик решил посвятить себя сельскому хозяйству. Я перед тобой в неоплатном долгу.

Эйвон налил себе бокал бургундского.

— Дорогой друг, твоя племянница — вполне достаточная плата, — он улыбнулся.