Диаспора

Почти все остальные глейснерианцы находились сейчас в астероидном поясе — трудились над постройкой межзвездного флота, поставляли и перерабатывали ресурсы или просто изображали кипучую деятельность, прибившись к лагерю. Он бы и сам мог туда отправиться: данные ТЕРАГО были отовсюду легкодоступны. Присутствовать в каком-то месте физически было немногим интереснее, чем контролировать текущие работы на всех двадцати детекторах. Но здешнее одиночество ему нравилось. Здесь его ничто не отвлекало, и решению заинтересовавшей его проблемы он мог посвятить неделю, месяц или год. Лежать на реголите и битый месяц глазеть в небо, разумеется, не входило в его первоначальные планы. Впрочем, о нем всегда ходила специфическая слава: его почитали за отпетого эксцентрика, чтоб не сказать — умалишенного. Сперва он опасался пропустить что-то важное: вспышку сверхновой или падение пары шаровых кластеров в ядро далекой галактики. Разумеется, все данные до последнего спекла[37] регистрировались автоматически, а гравитационные волны неслись к детектору тысячелетиями. Все равно он чувствовал приятное возбуждение, регистрируя их в реальном времени. Карпал стал точкой сборки поперечного сечения пространства-времени глубиной десять миллиардов световых лет. Вся информация оттуда стекалась к его детекторам и органам чувств на скорости света.

Но постепенно риск что-то пропустить, отлучившись с вахты, стал его единственной отрадой, как-то разгонявшей скуку.

Карпал вызвал главный обзорный экран и мягко рассмеялся инфракрасным смехом, отразившимся от стенок ангара. Он ничего не пропустил. Во всем списке известных источников только G-1 в созвездии Ящерицы был отмечен как аномальный, но он всегда себя аномально вел. Это больше не новость.

Проект ТЕРАГО предназначался не только для поиска внезапных катастроф, но и для рутинного отслеживания нескольких сотен периодических источников. Случалось, что неслыханно яростный астрономический феномен продуцировал поток гравитационных волн достаточно сильный, чтобы его зарегистрировали через половину известной Вселенной. Но ведь даже обычное движение по орбите порождает слабый, зато надежный поток гравитационных волн. Если объекты околозвездной массы вращались друг вокруг друга достаточно быстро и не были слишком удалены, ТЕРАГО мог вычленить их вклад из фона так же легко, как предковое человеческое ухо — отделить стук капель дождя по крыше от шума вентилятора.

Источник G-1 в созвездии Ящерицы, сокращенно Lac G-1 [38], представлял собой пару нейтронных звезд и находился на расстоянии около ста световых лет. Хотя нейтронные звезды слишком малы, чтобы их можно было непосредственно наблюдать с такого расстояния — шириной около двадцати километров, — в этот крохотный объем втискивается электромагнитный и гравитационный полеэквивалент целой звезды, и воздействие на окружающую материю должно быть крайне впечатляющим. Большинство нейтронных звезд были открыты как пульсары, где вращающиеся магнитные поля порождали пучки радиоволн, стягивая с орбит разогнанные почти до световой скорости заряженные частицы, или как источники рентгеновского диапазона, где вещество газопылевого облака или соседней нормальной звезды перетекает на нейтронную звезду, скатываясь по крутому гравитационному колодцу и по пути разогреваясь до миллионов градусов сжатием и ударными волнами. Ho Lac G-1 было уже несколько миллиардов лет, все локальные источники газа или пыли, порождавшие некогда рентгеновское излучение, давно истощились, а радиопучки либо ослабли так, что их нельзя было обнаружить, либо излучались в невыгодных направлениях. Итак, в электромагнитном спектре система безмолвствовала, и лишь гравитационное излучение от мертвых звезд, что кружились по медленно сужающейся орбите, выдавало их присутствие.

Безмолвие это не продлится вечно. G-1a и G-1b разделяло полмиллиона километров, и в течение следующих семи миллионов лет гравитационное излучение обнулит угловой момент, который удерживает звезды на этом расстоянии. Когда они наконец столкнутся, кинетическая энергия преобразуется по большей части в интенсивную вспышку нейтрино, оттененную гамма-лучами, а потом останки пары сольются в черную дыру. На таком расстоянии нейтринный поток должен быть почти безвреден, как и его гамма-оторочка, но даже сотня световых лет для органической жизни — неприятно близкое соседство. Будут ли плотчики еще здесь в своей исходной форме или нет, Карпал не сомневался, что к тому времени кто-то займется сооружением достаточно прочного и обширного щита для прикрытия земной биосферы. В кои-то веки от Юпитера будет толк. Задачка не из легких: Lac G-1 находился слишком высоко над плоскостью эклиптики, чтобы от него можно было надежно заслониться какой бы то ни было планетой, просто переместив ее в нужную точку орбиты.