Диаспора

Кратер Буллиальдус [36], Луна.

Стандартное время Коалиции 24 046 104 526 757.

Универсальное время 16:42:03.911, 2 апреля 2996 года.

Карпал пролежал на реголите целый лунный месяц, вглядываясь в кристаллоподобное постоянство Вселенной и посылая ей горячие мольбы показать ему хоть что-нибудь новенькое. Так он поступал уже пять раз, но даже в невооруженном восприятии ничего не изменилось. Планеты кружились по расписанным орбитам, временами просверкивал, на миг делаясь видимым, яркий астероид или залетала комета. C тем же успехом это мог быть и звездолет. Одни только быстропреходящие фоновые помехи, вот что они такое. Стоит тебе увидеть Юпитер вблизи, и ты станешь воспринимать его не в качестве интересного астрономического объекта, но лишь как источник светового и электромагнитного загрязнения. Карпал мечтал, чтобы сверхновая нежданно расцвела на темном бархате космоса, чтобы нейтринные детекторы завизжали, извещая о дальнем апокалипсисе. Любое движение отлаженного часового механизма Солнечной системы вызывало у него не больше восторга, чем прибытие заправочного челнока строго по графику.

Когда настало новоземлие, и тонкий красноватый диск взошел рядом с пылающим Солнцем, Карпал наконец встал на ноги и осторожно подвигал руками, проверяя, не пострадали ли его тонкие моторчики от перепада температур. Если бы пострадали, наномашины их быстро починят, но каждое соединение все же требовалось протестировать отдельно, описать возникшие проблемы и в случае чего отдать ремонтные команды.

Увы, все было в порядке. Тяжело ступая, он прошел обратно к аппаратуре, развернутой на краю кратера Буллиальдус. Хотя эта ударная структура была открыта вакууму, она до некоторой степени защищала приборы от резких перепадов температур, тяжелого космического излучения и микрометеоритов. Над ним возвышалась стена кратера шириной около семидесяти километров. В принципе, проверять показания аппаратуры лично не было нужды. Карпал мог напрямую считать их с лазерной станции, которую установил на самой кромке стены. Лучи были невидимы, поскольку им не на чем было рассеиваться, но Карпал не мог себе вообразить Буллиальдус иначе, кроме как мысленно гравируя на его контуре синюю букву «L», прямой угол, соединяющий три точки по ободу кратера.

Собственно, Буллиальдус был не простой кратер, а детектор гравитационных волн, часть обсерватории шириной в Солнечную систему, сокращенно называемой ТЕРАГО. Одиночный лазерный луч расщеплялся на два, идущих в перпендикулярных направлениях, и воссоединялся. За это время пространство вокруг кратера едва заметно сжималось и растягивалось, примерно на 1/10²⁴. Минимумы и максимумы двух световых волн тоже смещались, и возникающее рассогласование провоцировало флуктуации общей интенсивности, отражая тончайшие изменения геометрии пространства. Располагая одним детектором, источник возмущений можно было бы выявить не точнее, чем лежащим на реголите термометром замерить положение Солнца, но, объединяя данные из Буллиальдуса с информацией из девятнадцати остальных детекторов проекта ТЕРАГО, оказывалось возможным восстанавливать волновые фронты проходящих через Солнечную систему возмущений, а направление на их источник — установить достаточно точно, чтобы соотнести его с каким-либо известным объектом неба или по крайней мере составить на сей счет обоснованное предположение.

Карпал отворил дверь ангара с аппаратурой, где жил последние девять лет. В его отсутствие, а хоть бы и с момента его прибытия, мало что изменилось. По стенам змеились волокна оптических компьютеров и преобразователей сигналов, сверкающих, нетронутых, новюсеньких на вид. Комплект неприкосновенного энергозапаса и инструменты для макроремонта тоже лежали почти на том же месте, куда их в первый раз положили. На Луне он работал не в полном одиночестве — дюжина глейснерианцев занималась палеоселенологическими исследованиями на северном полюсе. Тем не менее гостей у Карпала пока еще не было.