Диаспора

Паоло оглядывал выставочный зал. Осмотрела Выставку половина полиса, а вот клонироваться согласилось не более сотни. Сейчас, однако, зал почти опустел. Освещение менялось в зависимости от числа посетителей. В этот момент оно имитировало закат.

Они подошли к первой экспозиции, где сравнивались гравитационные колодцы в трех- и пятимерном пространствах — сетчатые поверхности двух круглых столиков, как по волшебству, обретали такую эластичность, что помещенная на них пара маленьких шариков оставляла воронкообразные вмятины, причем в каждом случае эффекты градиента текстуры имитировали гравитационные воздействия звезды или планеты в разных вселенных. Сила притяжения убывала с расстоянием, точно растекаясь по столику: либо по двумерной поверхности, даже превосходящей его размерами, в соответствии с законом обратных квадратов, либо по четырехмерной гиперповерхности, где убывание оказывалось не таким резким, по закону обратных четвертых степеней. Это была упрощенная, квазиньютоновская модель, но Паоло и ее хватило. Подход Бланки, в котором использовались замысловатые шестимерные модели пространственно-временной кривизны, на него действовал усыпляюще. Самые трудные места, где аппроксимация взаимодействий между массивными частицами и виртуальными гравитонами порождала аналоги тензорных уравнений Эйнштейна, он попросту пропускал.

— Эти диаграммы показывают чисто гравитационный потенциал, всегда порождающий притяжение, — объясняла экспозиция. Откуда ни возьмись высунулась бестелая рука и разместила маленькую пробную частицу на краю каждого колодца. Частицы предсказуемо скатились на дно. — Если начинать из состояния покоя, столкновение неизбежно. Однако любое постороннее движение полностью меняет динамику. — Рука расположила частицы на краях колодцев и послала их кружиться по эллиптическим орбитам вокруг центральных масс. — Проще всего увидеть, что произойдет, последовав за телами по их орбитам. — Поверхность столиков начала вращаться, следуя за частицами, и форма колодцев разительно изменилась: центр перевернутой воронки превратился в перевернутую спицу, торчащую из подстилающей поверхности. — Во вращающейся системе отсчета центробежная сила для определенных значений углового момента действует по закону отталкивания с убывающей кубической зависимостью от расстояния.

Вместо закона обратных квадратов на малых расстояниях вступал в силу закон обратных кубов. Центробежная сила превозмогала гравитацию, звезда или планета на краю колодца теперь возносилась к самому острию спицы. Примыкавший к последней

участок воронки продолжал понижаться и выворачиваться, и вокруг спицы мало-помалу возникло кольцевое бороздковидное завихрение в том самом месте, где исходная ямка на первых порах сменилась холмовидным выступом. Половицы, на которых стояли посетители, начали вращаться вокруг столика, но так, чтобы гости не потеряли равновесие. Орландо протестующе застонал, но восторга скрыть не пытался. Они двигались вместе с вращающейся системой отсчета, и частица в ней могла перемещаться только по фиксированной радиальной линии. Она шебуршилась туда-сюда в кольце локального минимума на энергетической поверхности, совсем как ребенок, которого укачивают в колыбельке. Крайние точки эллиптической орбиты оказались точками, до которых она могла добраться, вскарабкиваясь по центральной спице или по более пологому склону внешнего колодца. Когда демонстрация прекратилась, экспозиция предложила им испытать три способа запуска частицу на орбиту вокруг второго гравитационного колодца. Орландо согласился. Первые две запущенные им частицы по спирали снизились ко дну, а третья сорвалась за край столика. Он что-то пробормотал насчет несчастного случая родиться слепо-глухо-тупым.

Экспозиция трансформировала поверхность так, чтобы показать наглядно эффекты центробежной силы. Притяжение по закону обратных четвертых степеней было сильнее, чем по закону обратных кубов, поэтому гравитация сохраняла форму колодца неизменной даже во вращающейся системе отсчета. Но чем дальше от края, тем сильнее сказывалась центробежная сила, и наклонная плоскость превращалась в подъем. Там, где этот подъем останавливался, и поверхность забирала вниз, на первом столике простирался кольцеобразный ров, а на этом — вздымался кольце-гребень. Вся поверхность потенциальной энергии была перевернута вверх тормашками, если сравнивать с трехмерным случаем.

Экспозиция закружила их вокруг системы отсчета. Бестелая рука, движущаяся вместе с ними, поместила частицу на внешнем склоне гребня. Она покатилась от центрального колодца — ничего удивительного. Вторая частица, размещенная на внутреннем склоне, упала прямо в колодец.

— Никаких устойчивых орбит, — Орландо подхватил готовую скатиться со столика частицу и попытался сбалансировать ее на краю гребня, но безуспешно. Паоло увидел проблеск ужаса в его глазах, но потом Орландо сухо продолжил: — По крайней мере, никаких тебе Ящериц. Все, что могло столкнуться, давно уже столкнулось.