Диалоги об искусстве. Пятое измерение

Великолепно полотно «Настурции. Панно “Танец”». Оно написано в 1912 году и может быть отнесено к виду картин Матисса, которые получили условное название «симфонические интерьеры». На подставке стоит ваза, в ней букет настурций, на переднем плане только часть дивана, а на стене – расположенный под углом фрагмент картины самого Матисса «Танец». Опять-таки в картине представлены не только предметы традиционного натюрморта: ваза с цветами, мебель, но и творение самого художника – картина. Причем изображен танец, то есть фигуры представлены в максимально активных, напряженных движениях. Матисс ставит перед собой совершенно необычную для этого жанра задачу, о которой хорошо написал его издатель Джек Д. Флам. Он говорил о матиссовском желании воодушевить неодушевленное и соединить в едином образе различные формы бытия. Такого рода произведения, в которых интерьер – он же натюрморт, а натюрморт – интерьер, – это создание Матисса. В картине «Настурции. Панно “Танец”» нельзя, конечно, не обратить внимания на совершенно потрясающие цветовые соотношения, которые находит художник, – мощный насыщенный синий тон, розовый и красный цвета отдельных предметов, которые сосуществуют в сине-голубом пространстве.

Огромную роль в знакомстве русских художников с творчеством Матисса, конечно, сыграли коллекционеры Сергей Иванович Щукин и Иван Абрамович Морозов. У Щукина было 37 картин Матисса, у Морозова меньше, но все очень высокого качества. «Надо сказать, что не так легко принимали эти произведения в то время, когда они приходили в Россию. Матисс, Пикассо и Ван Гог и для нас были тогда нежданными, и мы с трудом и руганью разбирались в них» – так писал художник Кузьма Петров-Водкин, которого, кстати говоря, упрекали за то, что он слишком увлекается Матиссом. Русские коллекционеры стали возмутителями спокойствия, привлекая внимание тогдашних зрителей и любителей искусства к творчеству Матисса, и именно им принадлежит заслуга в том, что это великое искусство XX века дошло до сегодняшних зрителей.

Мироощущение Матисса поразительно. Оно наполнено глубоким чувством и вместе с тем высоким интеллектом. Его творчество отличает удивительное духовное здоровье, оно исполнено радости жизни, художник умел взглянуть на мир глазами ребенка, обратиться к истокам жизни. Вместе с тем его жизнь была совсем непроста: в годы оккупации его дочь и жена попали в руки к нацистам, жена была освобождена, но дочь прошла все ужасы лагерей и выжила просто чудом. Как справедливы слова Луи Арагона о Матиссе: «Среди темной ночи нацизма Матисс помог сохранить нам солнце для нашей молодежи»!

В 1912 году, между двумя поездками в Марокко, Матисс написал свою знаменитую картину «Красные рыбки», она также хранится в Пушкинском музее. Мотив рыбок почерпнут Матиссом, и он писал об этом, в Марокко. В картине практически нет пространства, но какая в ней удивительная жизнь! Если хотите, это тема танца, но танца рыбок в круглом аквариуме. Здесь полностью сплющились все объемы и всякое пространство. На круглом столе, который изображен в обратной перспективе, то есть вывернут на нас, что идет от русской иконы, конечно, изображена круглая стеклянная банка и в ней плавающие рыбки. Перед нами какое-то чудо композиционной организации. Тема круга существует здесь и в форме стола, и в форме банки, и в форме мелких листочков вверху и внизу картины, и рыбки тоже движутся по кругу; ритм, динамика, которые насыщают натюрморт, совершенно поразительны. Натюрморт – мертвая природа, но здесь она воодушевлена. Воодушевлена намерением художника, вернее его восторгом перед природой. Эта картина – своего рода натюрморт-пейзаж, потому что в ней есть натюрмортные элементы, но в то же время и пейзаж, здесь все окутано какой-то растительностью, про которую даже трудно сказать, откуда она возникает, как она окружает этот сосуд с рыбами. Формы живые и неживые – все это единый и прекрасный мир. Такое, я бы сказала, всеобъемлющее, космическое понимание натуры – особенность Матисса, которая нас так увлекает в его творчестве.