Диалог с лунным человеком

— … но Железнову, надежде всего института… да что там! Мировой науки. Завтрашнему академику, хотя он почти ваш ровесник…

— Не давите мне на самолюбие, — огрызнулся Сомов.

— …разностороннему эрудиту… а не вам говорить, как важно хорошее образование при физической работе!.. Отличному спортсмену, вулканологу-любителю… нет, вы, сознайтесь, полезли бы в жерло вулкана? А он спускался. Заметьте, дважды!

— Нет вакансий, — скучно отозвался лаборант, переключая тумблер. — Бригада собрана полгода назад. Думаете, мне было легко пробить именно нашу бригаду на эти распрекрасные раскопки в Каменной пустыне? Да я, как древний китаец, извивался в коварстве и любезностях…

Лаборант смотрел на своего начальника узкими от обиды глазами.

— Обещал я ему, Алик. Поймите меня.

— Не пойму, Рамзес Петрович. Не рассыпайте легкомысленных обещаний в следующий раз.

Замигал зеленый огонек внутренней связи.

— Ну? — рявкнул сердитый Алик в пустоту. Пустота отозвалась с виноватым покашливанием.

— Такая незадача… Ленана Юрьевна, плазмоинженер, повредила ногу… Охромела… Повариха наша. Каталась в обеденный перерыв с горы, подвернула лыжу, ну и… Отвезли в больницу.

Завлаб рассеянно взглянул на летнее марево в разъеме окна и тотчас представил невидную за деревьями, хрустально отполированную гору искусственного льда. "Хорошо бы нарзану сейчас", — подумал он.

— Та-а-ак… — зловеще прошипел Алик. — Вычеркиваю Ленану Юрьевну из списка.

— Вместо нее можно Анечку или Светлану из молекулярной фонотеки, давно просятся… — зачастил сладкий голос.

Но Алик уже надавил кнопку и оборвал его, словно нитку перегрыз свирепыми, блестящими от белизны зубами.

Завлаб, меланхолично склонив редеющую макушку, все еще отстраненно размышлял о нарзане.

— Повезло вам, Рамзес Петрович, — вдруг услышал он неправдоподобно прекрасные слова. — Беру вашего академика. Поварихой. Пусть проштудирует рецепты полевой кухни. Горючее — костер. Усваивать лучше методом гипнотического сна. Ленту дам.

— Алик, как говорится, по гроб жизни не забуду!

Завлаб с лучезарной улыбкой выкатился за дверь.

Свирепый Алик подумал: "Шефа бы с собою взять. Пусть бы попотел, попрыгал. Взбодрился. Где это видано, человеку не больше восьмидесяти, а он уже лысеет"".

Четвертая история оказалась еще более причудливой. Она имела к тому же историческое вступление.

"Тридцать первый век принес системе звезды Бернарда, ближайшей небесной соседке Земли, неожиданные затруднения. Удобно расположившись на своем рукаве галактики, обитатели Главной планеты никак не могли предположить, что с течением времени их колонии на астероидах и дальних планетах захотят обособиться. А случилось именно так.

Главная вынуждена была наблюдать с некоторой растерянностью, что забытые понятия возникают снова то здесь, то там. Общепланетный язык в короткий срок подвергся заметной трансформации. Все равно как если бы жители Калипсо еще могли объясниться с марсианами, но многие обороты речи и выражения уже вызывали бы обоюдные насмешки. Достигнутое с такими мучительными усилиями взаимопонимание на глазах давало трещину. На планету Ино-26, признанную зачинщицей, была снаряжена экспедиция.

Заметим сразу, что это произошло уже после того, как была открыта структура эмоций и выведен баланс горя и радости. Было установлено, что нормальный бернардинец за жизнь получает от внешнего мира семьдесят процентов радостных ощущений и тридцать процентов печальных. Иногда горести шли, как говорится, сплошняком, утешало лишь сознание, что на будущее их останется меньше. С другой стороны, долгое безоблачное счастье почему-то ни у кого не вызывало беспокойства…

Вторжение на Ино-26 имело целью предотвратить изгибы истории молодой планеты: сегодняшняя психология инонян была такова, что убедить их могло лишь превосходство силы. Ни логика, ни чудеса науки их не трогали. Нужен был добрый старый мордобой, нечто вроде лихих рыцарских турниров, когда правоту утверждают бицепсы и бойцовская отвага.

Высокоумные бернардяне с Главной набрали контингент добровольцев. Их обучение проходило на вольном воздухе: осваивались приемы бокса, борьбы, фехтования, боя на дубинках.

Передовой десант уже высадился, и задерживалось лишь прибытие главнокомандующего, который спешно проходил курс всех военных наук. Это был молодой, упитанный, жизнерадостный мужчина небольшого росточка.

Не переставая подшучивать над собой и другими, он погрузился в личную межпланетную ракету и отбыл на Ино-26.

Во время перелета, даже в состоянии невесомости, он с азартом отрабатывал мускульные упражнения и штудировал конспекты.

Все вокруг казалось ему удивительно симпатичным: уютная пустота космоса, сиреневые звездочки в дальних созвездиях.

"Нет, — думал командующий, бодро направляясь к ожидавшей его у полосы приземления группе генералов, — отличная все-таки штука — семьдесят процентов радости. Допускаю, что когда-нибудь доживу и до своих тридцати процентов. Да это еще когда будет!"

Он споро шагал по выжженному полю и даже подпрыгивал от нетерпения.