Диалог с лунным человеком

Истории, рассказанные Данулефом, касались какой-то неизвестной, а может быть, и выдуманной планеты, название которой внук выговаривал как "Си-ми-ля". Эти истории были собраны в очень старой книге с разрозненными страницами так, что если на одной странице история начиналась, то ее продолжение оставалось неузнанным, а если существовало окончание — недоставало начала. Взрослые давно потеряли интерес к этой книге, разуверившись в ее достоверности. Полной манящих тайн она оставалась только для детей. В тот вечер Данулеф прочел вот что.

"К одному физику постучался человек.

— Добрый вечер, — сказал он.

— Да, конечно, — пробормотал ученый муж, который только что позавтракал и собирался отправиться на службу. — Вы хотели сказать "доброе утро"?

Человек не обратил внимания на его слова. Он сел посреди комнаты и начал говорить:

— Можно исцелиться от любви, но как утолить желание проникнуть за границу искривленного пространства? Как умереть, не дописав уравнения сверхсветовой скорости? Только это — реальные заботы, достойные нашего века! Смешно думать, что назначение людей замыкается на них самих. Человек — это форма борьбы с энтропией. Его задача собирать рассеянную в хаосе энергию, воссоздавать солнца…

— Если вы имеете в виду прогресс техники… — начал хозяин, выразительно обращая взгляд в сторону портфеля и шляпы.

Незнакомец усмехнулся.

— Можно создать машину какой угодно сложности, способную решить любую математическую проблему, но передоверить ей мир нельзя. Машина будет творить свое дело столь точно, что в поле ее зрения не смогут попасть такие расплывчатые понятия, как добро и зло. А это как раз то самое, что движет людьми и останавливает их в последний момент, когда от пропасти не более чем полшага. Машина рухнет в пропасть, человек— нет. Но ведь можно запрограммировать машину, близкую к идеалу? С учетом всего, даже пропасти.

— Едва ли. Я убежден, что человек мыслит не только серым веществом мозга, но всем телом. Даже более: в какие-то критические минуты, когда ему это очень надо, он может подключать свое сознание к космическим силам. Скажем, к полям.

— Мы не знаем, что такое поля! — Хозяин начинал раздражаться.

— Вот именно. Не знаем. Следовательно, все "за" столь же правомерны, как и "против". Мы не знаем слишком многого. Например, не знаем, что такое огонь. Я спросил знакомого химика: вы можете заключить огонь в пробирку и исследовать его? Не процесс, не результат горения, а целостность? Он сначала рассмеялся, а потом задумался.

Человек провел ладонью по лбу. Он был бледен, на лбу блестел пот.

— Вы задумывались над составом горючего звезд? Над источником их энергии? Вы скажете: всем известно, что звезды — это невообразимо огромные ядерные котлы? Так нет же! Тон задают отнюдь не термоядерные реакции! Мы просто не понимали до сих пор логику природы. Я наблюдал и размышлял… у меня есть точная формула… Время! Оно и направлено всегда в одну сторону. У Вселенной нет ни верха, ни низа, но есть правизна и левизна. Почему? Направленность времени не умозрительна, она создает энергию. Вот чем живо Мироздание: Временем!

Физик слушал уже гораздо внимательнее.

— Все это любопытно и ново, — сказал он. — Но только ведь вы не держитесь на ногах. Вы больны или просто не в своем уме!

Человек засмеялся. Встал со стула и направился к двери. От порога обернулся.

— Спокойной ночи, — очень вежливо сказал он.

— Как вас зовут?! — закричал физик, хватаясь за голову.

— Иванов, Петров, Ньютон, Эйнштейн, Любищев, — бросил тот через плечо. — Какой толк называть имя, которого вы не знаете? А когда оно станет знаменито, у вас отпадет охота задавать глупые вопросы. Я иду спать. Я не спал четверо суток, понимаете? И провалитесь вы со своей тупостью!"

Дедушка никогда не читал больше одной истории зараз. Было время поразмышлять и пофантазировать вволю.

Следующий вечер выдался не таким безмятежным. Вся громада воды, зелено-черная, а под солнцем серая, как морщинистый древесный ствол, стала дика и угрюма. От фиолетовой полосы на горизонте двигалось факельное шествие: волны шли строем, неся на гребнях белые огни. Над берегом, вместе с грохотом прибоя, витал водяной туман брызг.

Дедушка-водолеец развернул книгу и начал читать, по обыкновению, с полуслова.

"— Покажите мне ваши растения, — приказал вооруженный человек, врываясь в дом Садовода. — Говорят, они могут родить в тысячу раз обильнее, чем наши обычные? Это не вранье?

— Нет, — ответил Садовод. — Но вы пьяны, и я не могу отвести вас к моим растениям. Я готовлю свой дар для трезвого мира. Мои растения воспитаны так, что они скорее умрут, чем станут переносить запах алкоголя.

— Какая чепуха, — пробормотал вооруженный, однако благоразумно удалился. Пьяные тоже ощущают голод, а так как производят мало, им зачастую нечем его утолить.