Диалог с лунным человеком

Кеша быстро вскинул голову, а лунный человек чуть-чуть изменил наклон локаторно-анализирующего устройства.

Вертолет кружил подобно стрекозе, высматривая среди льдов добычу.

Кеша вскочил и, сорвав с головы шапку, неистово завертел ею в воздухе.

— Здесь, здесь я! — вопил он, блаженно глядя вверх.

"Ну, вот и выполнена моя миссия, — подумал между тем лунный человек, деловито ощупывая вертолет анализаторами и запечатлевая его на микроскопических памятных кристаллах. — Принцип коммуникационной связи на этом сфероиде предельно примитивен. Здесь пока неизвестен закон единого поля и материи. Завязывать связи было бы преждевременно. Итак, удаляюсь".

Короткое потепление, которое было коснулось его существа, так же незаметно испарилось. Может быть, лишь затем, чтобы воскреснуть в памяти в самый неподходящий момент? Как знать. Будущее неизвестно.

Он прощально обволок прыгающего по льдине Кешу токами манипуляторов, зарегистрировал изменение химической формулы Кешиной крови, что, возможно, отражало радостное возбуждение, и, немного помедлив, включил в самом себе мощнейший распылитель материальных частиц.

Все произошло бесшумно и невидимо. Через долю секунды он, в виде сгустка космической энергии, уже пересекал галактику по диагонали.

Когда вертолетчики спустились на льдину, они нашли Кешу в совершенной растерянности.

— Только что он стоял здесь, — твердил наш робинзон, озираясь по сторонам. И приходил в отчаяние, видя, что его решительно не понимают. — Ну говорят же вам, — сердился он, — это мой приятель. Лунный человечек или что-то в этом роде. Не могу я без него улетать, как вы не понимаете! Он маленький, железный на вид. Фигурой похож на пирамидку из спичек. Он ведь мог провалиться между льдинами. Надо искать!

Спасатели потоптались для на гладком снегу, не обратив ни малейшего внимания на отпечаток — как им показалось — птичьих лап. Находят только тогда, когда знают, что ищут!

Неведомое бродит вокруг нас, протягивает к нам руки, но мы не умеем  еще коснуться этой руки. Человеческое рукопожатие подобно мельничному жернову: оно способно раздавить, как хрупкие раковинки, то, что грядущее могло бы положить нам на ладонь.

Расстроенного Кешу с трудом усадили в вертолет.

Вечерние сказки на Водолее

Из созвездия Водолея небо кажется совсем иным, чем из Солнечной системы. Звездное шитье складывается в узоры, неведомые землянам, а от одного края горизонта к другому движется чужеродное светило. Посади там в шлюпку и отправь по морю самого опытного морехода-землянина — на планетах Водолея тоже есть моря, — как бывалый кормчий сразу собьется с курса. Он повернет в одну сторону, думая, что увидел Полярную звезду, нашел ориентир, но звезда задрожит, замигает и быстро-быстро засеменит мохнатыми ножками по небосклону. Так и будет моряк носиться за обманчивыми небесными огнями наподобие гончей, потерявшей нюх, пока его не разобьет о берег или не захлестнет волной. Впрочем, лучше всегда надеяться на счастливый конец!

Именно так, слово в слово, если перевести с водолейского, говорил дедушка Данулеф своему маленькому внуку, когда однажды вечером они сидели на морском берегу. Море было масленисто, ровно, лишь у самой кромки лениво колыхались бугорки пены; внук бросал в них камнями.

Каждый вечер старый Данулеф рассказывал своему внуку разные истории. Он придерживался старинных взглядов и считал, что гармоничного развития ребенка можно достичь лишь путем живого общения, а не под действием микроучебников и макролекций. К тому же старик любил малыша, и ему нравилось забавлять его. Старый и малый, как известно, легко находят общий язык. Даже на Водолее. Данулеф присел на перевернутую раковину и усадил рядом мальчика, заботливо надышав над ним прозрачный полог от комаров или от других жалящих тварей. Затем набил пучком водорослей свою алмазную трубочку, которая служила ему уже третье столетие, — хотя алмаз на Водолее не так прочен, как на Земле, — и сказал, поглядывая на сиреневый воздух, сквозь который уже проступали первые звездочки:

— Знаешь ли ты, малыш, что хотя Вселенная очень велика, в ней все и всегда оканчивается хорошо?

— Догадываюсь, что она велика, — уклончиво ответил умный ребенок. — Вчера после обеда мы потихоньку поднялись в стратосферу и сами видели, что небо почернело. Значит, ему наступал конец. Но добраться до края у нас не хватило времени.

— О, нет, — улыбнулся дедушка, пока откладывая выговор за самовольство, — вы ошиблись. Это был не конец. Это было только начало. Вселенная как раз и начинается за нашей орбитой. Все пространство, занимаемое Водолеем, не более чем тесный дом, с дверцей на Главную улицу Мироздания.

Так как на планете водолейцев не существовало ни улиц, ни домов — ее жители ночевали в воздушных пузырях, которые воздвигали собственным дыханием всякий раз заново, — то неизвестно, понял ли дедушку мальчик. Он промолчал. Хитрец знал: лучше деда не прерывать, тогда тот еще долго не вспомнит, что пора спать.