Ди-Джей

Как только дело запахло оргазмом, молодой человек изловчился, поднапрягся и умудрился перевернуть много килограммовую самку на спину, одновременно выскочив из её разгорячённого и скользкого влагалища, придавливая всем телом к перине и лишая женщину свободы в своих похотливых движениях таза, чем получил передышку в несколько секунд. Этого оказалось достаточно для спада наступающего физиологического пика, даруя широкий плацдарм для нового разгона.

Таким образом, он прерывался всякий раз, когда доходило до семяизвержения, используя перемену поз для отдыха и отката возбуждения. После четвёртой или пятой позиции, никто не считал, молодой человек откровенно пожалел, что, находясь на Тассили, не позаботился хотя бы теоретически, ознакомиться с тем многообразием форм полового контакта, которые каждый уважающий себя мужчина североафриканского сексуального оазиса древности, обязан был знать, как «Отче наш».

Спасло то, что измождённая королева, мать её всей Франции, на последнем издыхании запросила пощады. Дима, как истинный кавалер, не мог отказать женщине, поэтому тут же кончил и успокоился сам, без сил завалившись рядом. Его мокрое и скользкое тело напоминало собственный член, только что вынутый из перевозбуждённой вагины.

Тут, как из-под земли материализовалась Сюзанна, заставив молодого любовника, несмотря на расслабон и усталость, в очередной раз вздрогнуть. Она старчески поцокала языком, глядя на хозяйку. Затем прокурорски обвиняющим рыбьим глазом зыркнула на насильника, одним взглядом укоряя последнего, мол, нельзя же так, угробишь же королеву. После чего жестом фокусника достала из воздуха влажную бархотку и принялась обтирать горящее и плавящееся жирком тело Марии.

Дима: — Круто. Прям секундант на боксёрском ринге между раундами. А меня обтирать будет?

Но та, сделав своё дело, только ещё раз бросила на охальника неодобрительный взгляд, всем видом как бы отвечая на его незаданный вопрос, мол, обойдёшься, и, прошаркав куда-то в изголовье, растворилась, как и не было.

Вот тут перед Димой встала дилемма: собрать монатки и попрощаться, типа «Мавр сделал своё дело. Мавр может уходить». Или попробовать убаюкать обессиленную сорокапятилетнюю тётеньку и только тогда скрыться на цыпочках триумфатором. Правильным посчитал последнее.

Как учила Джей, да будет ей пусто, следует не только искать подход к снаряду, но и правильно организовать отход от него, чтобы станок в виде женщины даже подумать не посмел обидеться. А обидеться тётенька её возраста не сможет, лишь уснув быстрее любовника.

Самое простое для успокоения возбуждённой дамы в данной ситуации Дима посчитал отвлечение разговорами на нейтральную тематику. Вот только о чём говорить? О чём он, не воспитывавшийся в лучших домах Парижа, может толковать с самой королевой на отвлечённости бесед, не одну собаку на этом съевшую? Всё их общение до этого велось исключительно на литературном поприще.

На первом свидании он читал ей развратную книгу, тема которой в данном случае неприемлема, так как вновь склонит собеседников заняться физическими упражнениями, ведущими к продолжению рода. А Дима этого уже откровенно не хотел. Желание иссякло, да и сам «продолжитель» побаливал от излишнего перенапряжения.

Марии, похоже, этого тоже хватило с лихвой. Она хоть и хорохорилась, но возраст всё же давал о себе знать. Отсутствие гибкости с выносливостью на этом отрезке жизни сменялись присутствием одышки и обессиленной загнанностью.

Дима: — Что за сволочная ситуация? Понимаю, что надо говорить, но не понимаю, о чём. Хотя… чем королева отличается от обычной женщины? Да, судя по тому, как я её только что крутил-вертел — ничем. Её Величество со всех сторон оказалась обыкновенной тёлкой. Похотливой, как все кошки в марте. А, как известно: ласковое слово и котейке приятно.

— Ваше Величество, вы бесподобны, — наконец устало зашептал набравшийся решимости молодой ловелас, пристроившись у её ушка и поглаживая приличных размеров грудь, завалившуюся на бок.

— Мария, — поправила его королева не менее уставшим шёпотом, при этом улыбнувшись, но не открывая глаз, — наедине — зови меня по имени. Мне нравится моё имя.

— Ангел Мария, — внёс, тем не менее, свои коррективы псевдопрофессор языкознания.

В ответ женщина улыбнулась ещё шире, при этом отыскав на ощупь его голову и запуская в волосы мужчины идеально ухоженные пальчики. Началось взаимно вялое рукоблудство. Он на ощупь изучал объём и консистенцию её груди. Она — кубатуру его черепной коробки и крепость волосяного покрова.

— Вы сама страсть и темперамент, — продолжал облизывать эго королевы обессиливший развратник, — мне никогда в жизни ещё не было так хорошо, как с Вами.

Дима врал, то есть льстил без зазрения совести, пытаясь в ускоренном режиме компьютера просчитать формулировки, непременно понравившиеся королевской особе, как женщине. Это с непривычки и без предварительных платных курсов вранья, как средства меж половой коммуникации, оказалось не так-то просто.