Девушка в башне

* * *

Соловей, столкнувшись с настоящей кобылицей, был неуверенным, а не радостным. И кобылка, разглядывающая жеребца, была не лучше. Они смотрели друг на друга, прижав уши. Соловей успокаивающе заурчал, но ему ответили визгом и топотом копыт. Две лошади разошлись по краям загона и хмуро смотрели друг на друга.

Не лучшее начало. Вася смотрела на них, сжимая кулак, прислоняясь к ограде загона. Часть ее мечтала получить жеребенка с кровью Соловья, свой табун лошадей, свое поместье.

А потом ее разумная часть терпеливо сообщала, что это невозможно.

— Пей, Василий Петрович, — сказал Касьян, прислонившись к перилам рядом с ней. Он вручил ей фляжку густого темного пива, что купил по пути. Она сделала глоток и опустила, выдохнув. — Ты не ответил, — сказал Касьян, забрав флягу. — Откуда Челубей тебя знает?

— Вы не поверите, — сказала Вася. — Мой брат мне не поверил.

Касьян выдохнул.

— Предлагаю, — едко сказал он, потягивая пиво, — испытать меня, Василий Петрович.

Это был почти вызов. Вася посмотрела на него и рассказала.

* * *

— Кто это знает? — резко спросил Касьян, выслушав. — Кому еще ты рассказал?

— Кроме брата? Никому, — с горечью ответила Вася. — Вы мне верите?

Тишина. Касьян отвернулся от нее, невидящими глазами смотрел на завитки дыма сотен печей на ясном небе.

— Да, — сказал Касьян. — Да. Я верю тебе.

— Что мне делать? — спросила Вася. — Что это значит?

— Что они — народ воров и сыновья воров, — ответил Касьян. — Что еще это может значить?

Вася не думала, что простые воры смогли бы построить дворец посла, как и вор не вел бы себя так изящно, как Челубей. Но она не спорила.

— Я хотела рассказать великому князю, — сказала она. — Но брат запретил.

Касьян постучал пальцем по зубам, размышляя.

— Должны быть доказательства, помимо твоих слов, чтобы идти к Дмитрию Ивановичу. Я отправлю человека проверить сожженные деревни. Мы найдем священника или жителя, что видел бандитов. Нужно больше свидетелей, чем ты.

Вася ощутила благодарность за то, что он поверил ей, что знал, что делать. Над ними зазвенели колокола. Две лошади искали траву под снегом, решительно игнорируя друг друга.

— Тогда мы выждем, — сказала Вася с новой уверенностью. — Но я не буду ждать долго. Скоро я испытаю удачу с Дмитрием Ивановичем со свидетелями или без.

— Понятно, — сказал Касьян, хлопнув по ее плечу. — Иди и помойся, Василий Петрович. Нам нужно в церковь, а потом праздновать.

19 Масленица

Солнце облачилось в лиловые и алые доспехи под мерцающими звездами, и Вася пошла на вечернюю службу с тихим братом, с Дмитрием Ивановичем, с толпой бояр и их жен. В праздники женщины выходили, скрытые вуалью, на улицы в сумерках и участвовали в службе.

Ольга не пошла: близилось время ее родов, и Марья осталась в тереме с матерью. Но другие женщины высокого происхождения шли по дороге к церкви, неловко шагая в своих расшитых сапогах. Они шли вместе со слугами и детьми, казались зимним лугом цветов в вуалях. Вася, чуть сдавленная толкающимися боярами Дмитрия, смотрела на яркие фигуры со смесью любопытства и ужаса, пока насмешливый локоть не ударил ее по ребрам. Один из мальчишек в сопровождении князя сказал:

— Долго лучше не смотри, незнакомец, если не хочешь жену или сломанную голову.

Вася, не зная, смеяться или обижаться, отвернулась.

Башни собора были волшебными огнями в свете садящегося солнца. Двойные двери собора, украшенные бронзой, были вдвое выше людей. Когда они прошли от притвора в просторный зал, Вася замерла на миг, приоткрыв рот.

Красивее места она не видела. Ее поражал размер, запах благовоний… золотой иконостас, разрисованные стены, серебряные звезды в синеве на своде потолка… множество голосов.

Инстинкт повел Васю влево, где молились женщины, но она опомнилась. И она встала с восхищенным видом в толпу за великим князем.

Впервые Вася жалела отца Константина.

«Это он потерял, — подумала она, — когда приехал в Лесную землю. Это его рай, место среди украшений, где он мог молиться и быть любимым. Конечно, начались угрозы, горечь и осуждения».

Служба была самой долгой из всех, где стояла Вася. Песнопения сменились речью, а потом молитвой, и она стояла в полусне, пока великий князь и его свита не вышли из собора. Вася, пресыщенная красотой, была рада уйти. Ночь освободила их после трех часов серьезного ритуала.

Процессия великого князя повернула к дворцу Дмитрия, они двигались по улицам, и епископ благословлял толпу.

Они пересеклись на миг с другой процессией, что шагала по снегу с Масленицей, куклой из соломы, над собой. Во всем смятении толпа юных бояр обступила Васю.

Светлые волосы и широко посаженные глаза, пальцы в кольцах и пояса — это были очередные двоюродные браться. Вася скрестила руки. Они толкались, как стая собак.

— Я слышал, ты у великого князя в любимцах, — сказал один. Его борода немного скрашивала его худое лицо.

— А почему и нет? — ответила Вася. — Я пью вино и не проливаю его, да и на коне катаюсь лучше.

Один из юных лордов толкнул ее. Она изящно отодвинулась и удержалась на ногах.

— Сильный ветер сегодня, да? — сказала она.