Девушка в башне

Вася напряглась. Соловей вскинул голову, и девочки взвизгнули.

– Пожалуйста, – настойчиво продолжила Катя, когда жеребец успокоился. – Я не хотела обидеть тебя, но я хочу молиться правильно.

– Вася, – вздохнула девушка. – Василиса Петровна. Но это большой секрет.

Катя ничего не сказала. Остальные всадники умчались вперед. Когда они на мгновенье скрылись в роще, Вася вытащила пригоршню серебра из седельной сумы и бросила монеты в рукав девочки.

– Ты что… подкупаешь меня за молчание? – прошипела Катя. – Я обязана тебе жизнью.

– Я… нет, – изумилась Вася. – Нет. Не смотри так меня. Это приданое, твое и этих двух девочек. Сбереги его. Купишь хорошую ткань или корову.

Катя долго молчала. Лишь когда Вася повернулась и подтолкнула Соловья вперед, Катя шепнула ей в ухо:

– Я сберегу его… Василиса Петровна. И не выдам твою тайну. И я буду любить тебя всегда.

Вася крепко сжала руку девочки.

Они промчались сквозь последние деревья, и перед ними появилась деревня девочек. Крыши сверкали на зимнем солнце. Люди уже разгребли развалины. Дымок вился из целых труб, и мрачный вид полной разрухи пропал.

При звуке лошадиных копыт крестьянка подняла голову в ярком платке. Затем вторая, третья. Крики пронзили утро, и руки Кати напряглись. Кто-то крикнул:

– Нет… Тише. Посмотрите на лошадей. Это не разбойники.

Люди выбежали из своих домов, суетились, смотрели на гостей.

– Вася! – крикнул Дмитрий. – Иди сюда, поедешь рядом со мной, мальчик.

Вася держалась в конце отряда, но теперь улыбнулась.

– Держись, – шепнула она Кате. Крепко схватив детей, она погнала Соловья. Жеребец радостно помчался вперед.

Остаток пути до Катиной деревни Василиса Петровна проехала рядом с великим князем Московским. По мере приближения всадников гул толпы нарастал. Затем женщина, стоявшая в стороне от всех, вскрикнула.

– Аннушка!

Кони перепрыгнули остатки частокола и оказались в толпе.

Соловей замер, пока Вася передавала двух девочек в руки рыдающей женщине.

На всадников обрушились благословения – крики, молитвы и вопли.

– Дмитрий Иванович! Александр Пересвет!

– Василий Храбрый, – сказала Катя жителям деревни. – Это он нас спас.

Люди подхватили крик. Вася удивленно оглядывалась, Катя улыбалась. Затем девочка замерла. Одна женщина не присоединилась к толпе. Она стояла поодаль, едва заметная в тени избы.

– Матушка, – выдохнула Катя. Ее голос отозвался вспышкой боли в теле Васи. Катя соскользнула с Соловья и побежала.

Женщина распахнула руки и поймала дочь. Вася не смотрела на них. Смотреть было больно. Вместо этого она уставилась на дверь избы. Там стоял маленький крепкий домовой с глазами цвета тлеющих угольков, пальцами-прутиками и улыбкой на лице, покрытом сажей.

Все длилось одно мгновенье. Затем толпа начала расходиться, и домовой исчез. Но Васе показалось, что он махнул ей крошечной рукой в знак благодарности.

13 Город между реками

– Что ж, – довольно сказал Дмитрий, когда лес проглотил деревню Кати и они вновь ехали по нетронутому снегу. – Ты сыграл в героя, Вася, все хорошо. Но довольно нежностей. Мы должны поспешить. – Он помолчал. – Думаю, твой конь согласен со мной.

Соловей встал на дыбы, радуясь солнцу после недели снегопада и отсутствию троих ездоков на спине.

– Да, согласен, – выпалила Вася. – Безумец, – негодующе бросила она коню. – Ты успокоишься когда-нибудь?

Соловей соизволил идти, но теперь он гарцевал и лягался до тех пор, пока Вася не посмотрела ему прямо в глаза, в которых не было раскаяния.

– Да сколько можно, – воскликнула она, и Дмитрий рассмеялся.

Они скакали до поздней ночи и с каждым днем недели ехали все быстрее. Мужчины ели хлеб в темноте, выдвигались с первыми лучами и останавливались, лишь когда тени проглатывали деревья. Они двигались тропами дровосеков и прокладывали путь, когда это было необходимо. Снежный покров был покрыт льдом, глубокий, и по нему было тяжело идти. Через неделю из всех коней лишь Соловей оставался бодрым и проворным.

В последнюю ночь перед Москвой темнота настигла всадников в лесу на берегу Москвы-реки. Дмитрий приказал остановиться. Он оглядел широкую реку. Луна убывала, и тучи закрывали звезды.

– Лучше переночевать здесь, – решил князь. – Будет легче ехать завтра. К середине утра будем дома. – Он спрыгнул с коня, все еще бодрый, хотя и исхудавший за эти дни. – Сегодня всем побольше медовухи, – добавил он, повысив голос. – И, возможно, наш монах-воин поймает нам зайцев.

Вася спешилась и убрала лед с морды Соловья.

– Завтра Москва, – шепнула она ему. Ее руки обледенели, сердце бешено стучало. – Завтра!

Соловей выгнул шею и спокойно ткнулся носом в ее руки. «У тебя есть хлеб, Вася?» – спросил он.

Девушка вздохнула, сняла седло и вычистила жеребца. Она скормила ему корку и оставила искать траву под снегом. Нужно было наколоть дров и убрать снег, развести костер и выкопать ямку для ночлега. Теперь все мужчины звали ее Васей. Они посмеивалась над ней, пока работали. К своему удивлению, Вася могла постоять за себя и не обижалась на грубый юмор.