Девушка в башне

На этот раз Вася внимательно наблюдала за тем, как он прижал ладонь к дереву. Кора и ветвь высохли и упали на землю. Но она так и не поняла, что именно он сделал. Дерево было живым, а через мгновенье превратилось в пламя. Васе хотелось отвести взгляд от странной, почти человеческой руки, которая делала то, что человек делать не мог.

Когда пламя заревело, Морозко бросил Васе мешок на заячьем меху, а сам пошел к белой кобылице. Вася поймала мешок и пошатнулась: он был тяжелее, чем она думала. Она развязала его и увидела яблоки, каштаны, сыр и ковригу черного хлеба. Она едва не закричала от детской радости.

Когда Морозко вернулся к костру, то увидел, что Вася раскалывала каштаны рукоятью своего ножа и жадно выскабливала мякоть орехов грязными пальцами.

– Вот, – насмешливо сказал он.

Вася резко подняла голову. В его изящных пальцах была тушка огромного зайца.

– Спасибо! – ахнула Вася. Она выхватила зайца, насадила на вертел и поставила на огонь. Соловей с любопытством заглянул под дерево, заметил жарящееся мясо, обиженно посмотрел на Васю и исчез. Вася не обратила на него внимания: она поджаривала хлеб, пока готовилось мясо. Хлеб подрумянился, и она жадно съела его горячим, сыр стекал по бокам. До этого она не чувствовала голода, ведь почти умирала. Теперь тело напомнило ей, что горячая пища была съедена давным-давно, в Чудове. Холодные дни превратили Васю в кожу да кости. Она была голодна как волк.

Когда, наконец, Вася выдохнула, облизывая хлебные крошки с пальцев, заяц был почти готов. Морозко смотрел на нее с изумлением.

– Из-за холода мне хочется есть, – пояснила она, заметно повеселев.

– Я знаю, – кивнул Морозко.

– Как ты поймал зайца? – спросила Вася, ловко поворачивая мясо грязными руками. Почти готово. – На нем нет следов.

Огонь плясал в его прозрачных глазах.

– Я заморозил его сердце.

Вася вздрогнула и больше вопросов не задавала.

Морозко молчал, пока она ела мясо. Покончив с едой, Вася снова поблагодарила его, хотя и добавила с легкой обидой:

– Раз ты хотел спасти меня, мог бы сделать это до того, как я оказалась при смерти.

– Ты все еще хочешь странствовать, Василиса Петровна? – таким был его единственный ответ.

Вася подумала о лучнике, свисте его стрелы, грязи на своей коже, убивающем холоде, страхе из-за болезни и одиночества в глуши. Они подумала о закатах и золотых башнях, мире, теперь уже не ограниченном деревней и лесом.

– Да, – ответила она.

– Очень хорошо, – сказал Морозко, помрачнев. – Ты наелась?

– Да.

– Тогда вставай. Я научу тебя драться с ножом.

Вася молча уставилась на него.

– Лихорадка отняла у тебя слух? – язвительно поинтересовался он. – На ноги. Ты говорила, что хочешь странствовать. Лучше уметь защищаться. Нож не отразит стрелы, но порой может пригодиться. Я не хочу бегать по миру и спасать тебя от глупостей.

Вася неуверенно встала. Морозко потянулся к ветке, с которой свисала бахрома из сосулек, и отломил одну. В его руке лед смягчился и начал менять форму.

Вася жадно наблюдала за ним. Ей бы тоже хотелось творить чудеса.

Сосулька в пальцах Морозко превратилась в идеальный длинный кинжал. Его клинок был изо льда, рукоять – из хрусталя: бледное холодное оружие.

Морозко протянул кинжал Васе.

– Но я… Я не… – пролепетала она, уставившись на сверкающий кинжал. Девочки не прикасались к оружию, разве что к ножу для свежевания мяса на кухне или маленькому топорику для колки дров. И ледяной кинжал…

– Теперь да, – заявил Морозко. – Странница.

На небо вышла луна, и в огромном голубом лесу стало тихо, как в церкви. Черные деревья тянулись высоко в небо, сливаясь с облаками.

Вася подумала о своих братьях, их первых занятиях по стрельбе из лука и бою на мечах. Ей было странно ощущать себя такой.

– Держи его вот так, – сказал Морозко. Он дотронулся до ее руки, показав хватку. Его пальцы были ледяными. Вася вздрогнула.

Морозко отошел в сторону, на его лице застыло прежнее выражение. На его темных волосах блеснули снежинки, и в руках появился такой же кинжал.

Вася судорожно сглотнула, во рту у нее пересохло. Кинжал тянул руку к земле. Вещь, сотворенная изо льда, не могла быть такой тяжелой.

– Вот так, – показал Морозко.

В следующее мгновенье она сплевывала снег. Рука горела, а кинжала нигде не было видно.

– Ты держишь кинжал так, что его выхватит любой ребенок, – заявил ледяной демон. – Попробуй еще раз.

Вася оглянулась в поисках осколков. Она была уверена, что кинжал разбился на части. Но он лежал в свете пламени целый, невинный и смертельно опасный.

Вася осторожно взяла его так, как показал Морозко, и попробовала снова.

Она пробовала множество раз – всю ночь, следующий день и последующую ночь. Морозко показал ей, как отразить удар и как неожиданно ударить кого-то.

Вася быстро поняла, что была быстрой и проворной. Но в ней не было силы воина, которая рождается в детстве. Она быстро уставала. Морозко был беспощаден: казалось, что он не двигался, но его клинок был повсюду – блестящий, легкий.