Девушка с корабля

– Мистер Беннетт, – проговорил он, – Я не желаю никому зла, и, если вам все известно, и вы тем не менее, довольны ею, так тем лучше. Но я считаю своей обязанностью предупредить вас, что ваша стенографистка не в своем уме. Я не могу назвать ее буйной, но, во всяком случае, она ненормальная. Она определенно ненормальная, мистер Беннетт!..

Мистер Беннетт безмолвно смотрел на своего благожелателя в полной уверенности, что имеет дело с рехнувшимся человеком.

– О какой стенографистке вы говорите?

Мистеру Питерсу пришло в голову, что человек, обладающий таким состоянием, может иметь целый полк стенографисток. Поэтому он решил уточнить.

– Я подразумеваю молодую девушку, сидящую в саду, ту самую, которой вы только что диктовали. Молодую девушку с блокнотом на коленях.

– Как? Что? – вскипел мистер Беннетт. – Вы знаете еe?..

– Конечно, – ответил Джон Питерс. – Правда, я встретил ее только однажды, когда она пришла к нам в контору, чтобы повидаться с мистером Самюэлем, но ее лицо так прочно запечатлелось в моей памяти, что я не могу ошибиться. Я считаю своей обязанностью рассказать вам, что произошло, когда я остался с нею наедине. Не успели мы обменяться несколькими словами, мистер Беннетт, как вдруг она, – тут Джон Питерс, будучи от природы скромным человеком, сильно покраснел, – она заявила мне, что я единственный человек, которого она любит.

Мистер Беннетт даже вскрикнул:

– Черт возьми! Опять!..

– Это были ее точные слова.

– Номер пятый! – воскликнул мистер Беннетт сдавленным голосом. – Понимаете, вы пятый!

Мистер Питерс не мог уяснить себе смысла этого восклицания и не успел попросить объяснения, так как мистер Беннетт вскочил со своего кресла и бросился к стеклянным дверям.

– Вильгельмина! – закричал он.

Билли с удивлением взглянула на него. Ей показалось, что она различает в голосе отца нотку какого-то панического ужаса. Что такое нашел отец в гостиной? Она бросила блокнот и поспешила к нему на помощь.

– Что случилось, папочка?

Мистер Беннетт вернулся в комнату, и Билли, войдя туда вслед за ним, поняла причину его беспокойства. В гостиной, с лицом, еще более страшным, чем когда-либо, стоял безумный Питерс, и карман его пиджака весьма заметно отдувался, свидетельствуя о том, что там спрятан револьвер.

В действительности же в кармане у Джона Питерса находился мешочек с шоколадными конфетами, которые он купил по дороге. Но глаза Билли не могли видеть сквозь непроницаемые предметы, и ей представлялось очевидным, что, раз у Питерса отдувается какой-нибудь карман, то значит там лежит револьвер. Она взвизгнула и прижалась к стене.

– Не стреляйте! – воскликнула она, когда мистер Питерс по рассеянности сунул руку в карман. Пожалуйста не стреляйте!..

– Что ты хочешь этим сказать? – сердито спросил ее мистер Беннетт, – Вильгельмина, этот человек утверждает, будто ты ему призналась в любви?

– Да, призналась и готова признаться еще раз….

– О, великие страстотерпцы, – воскликнул мистер Беннетт и сжал спинку своего кресла. – Но ведь ты же видела его только один раз?

– Ты ничего не понимаешь, папочка, – в отчаянии заговорила Билли, – Я все объясню тебе.

– Папочка! – воскликнул Джон Питерс. – Вы сказали: папочка?

– Да, я сказала папочка.

– Это моя дочь, мистер Питерс.

– Моя дочь, то есть я хочу сказать ваша дочь? Вы… вы уверены в этом?

– Ну, конечно! Неужели вы думаете я не знаю своей собственной дочери.

– Но она же назвала меня мистер Питерс?

– Так что? Разве вас зовут иначе?

– Но если это ваша дочь, то откуда же она знает мое имя?

Это поразило мистера Беннетта. Он повернулся к Билли

– Совершенно верно. Скажи, Вильгельмина, где ты виделась с мистером Питерсом?

– В конторе у сэра Мэлэби Марлоу, в то утро, когда ты пришел туда и застал меня с Сэмом.

Мистер Питерс издал какой-то нечленораздельный звук. Он находил эту сцену чересчур сложной для не особенно крепкой головы.

– Но мистер Самюэль сказал мне, что вас зовут мисс Миликен?

Билан вскинула на него удивленные глаза.

– Мистер Марлоу сказал вам, что меня зовут мисс Миликен? – повторила она.

– Он сказал мне, что вы сестра мисс Миликен, которая служит у нас стенографисткой, и послал меня показать вам револьвер, сказав, что вы очень им интересуетесь и хотите взглянуть на него.

Билли вскрикнула, а мистер Беннетт сделал то же самое, ибо он ненавидел все таинственное.

– Какой револьвер? Что такое вы рассказываете? У вас есть револьвер?

– Да, есть, мистер Беннетт; теперь он упакован в чемодане, но обычно я ношу его с собою, чтобы практиковаться в стрельбе. Я купил его незадолго до отъезда в Америку, полагая, что он может мне там понадобиться.