Девочка со спичками

Эту квартиру Игорь купил ей на первый большой гонорар от работы с Крайновым, через год после знакомства. И Крайнов, с легкой жалостью отдавая Соколову токен с деньгами, уже знал, что его подопечный этих денег даже не увидит – они все должны были уйти на первый взнос за «гнездышко», как его снисходительно называла сама Динара.

Аппетиты дагестанки поистине впечатляли, но и скупой ее при этом назвать было никак нельзя. Вечеринки, которые закатывали они с Игорем (он, впрочем, предпочитал держаться в тени), были достойны пера Фицджеральда, если бы вдруг ему вздумалось родиться в России в двадцать первом веке.

По вечерам Динара встречала Игоря (он тогда уже стал третьим лицом в хабе и занимал приличную должность в Минцифры) в распахнутом шелковом халатике на голое тело. У ее карамельных, аппетитных коленок болтались красные метелки с витого пояса халата; она приветливо улыбалась ему, лениво отбрасывала назад пахучую тяжесть волос, склонялась, чтобы поправить пушистый шлепанец, и нарочно позволяла шелку распахиваться и обнажать все то, что Игорь так жаждал увидеть, – и он яростно распинал ее прямо на полу в прихожей, на кухне, в ванной – где бы она в тот момент ни находилась, – и они трахались до умопомрачения и дрожащих коленок.

Наутро Игорь обычно обнаруживал у себя недостачу парочки токенов – тогда еще Соколов был умеренно осторожным, пароли от Динары не прятал, чтобы она всегда могла воспользоваться его деньгами, которых уже тогда куры не клевали. И хотя Игорь, будучи относительным минималистом, никогда не понимал ее тяги к роскоши, он с удовольствием позволял ей транжирить, отрываться на всю катушку, вычищать его до дна – и тогда у него появлялся мощный стимул заработать в десятки, в тысячи раз больше, и он шел и «мутил», как любили говорить в хабе, и все у него получалось, и деньги шли в руки – да и сами руки, и мозги у него были золотые. Поэтому в какой-то момент ему стало наплевать, сколько стоят тряпки на божественно прекрасном теле Динары, – главное, что он не тратил много времени, чтобы их с нее снять.

Игорь прекрасно помнил вечер, когда сделал ей предложение. Он поехал и купил самое дорогое, самое пошлое, самое бесстыдное кольцо, которое только смог найти, – с невероятным, тяжеленным бриллиантом цвета розового шампанского, – и положил его в точно такого же цвета напиток, тоже баснословно дорогой – кажется, это было какое-то итальянское игристое с озера Комо; прямо с бокалом в руке он выжал из Kawasaki двести с лишним километров в час и понесся, срезая повороты, петляя мимо сигналящих машин, проезжая на красный, чтобы успеть в аэропорт и встретить Динару с этим бокалом в руке – и чтобы шампанское не нагрелось и не расплескалось.

Соколов всегда был неугомонным; он постоянно устраивал себе сумасшедшие челленджи, и все они были абсолютно невыполнимыми на первый взгляд. Но именно за это упорство и извращенную изобретательность его и ценил Крайнов, который в какой-то момент сблизился с Игорем настолько, что на самом деле почти заменил ему отца. Соколов все чаще ловил себя на тоскливой мысли о том, сколько же времени он потерял впустую, пока не встретил Динару и Михаила Витольдовича – людей, которые так круто изменили его жизнь.

Шампанское в тот вечер осталось ледяным, потому что Соколов гнал как сумасшедший и все-таки успел к приземлению самолета. Невеста же, пробуя шампанское, слегка наморщила носик: оно оказалось более кислым и терпким, чем она любила. Только упоминание озера Комо заставило ее оживиться. Кольцо она приняла со спокойным достоинством, как что-то само собой разумеющееся, а потом незаметно навела справки о том, сколько стоят приличные виллы на озере Комо, – и намекнула жениху, что было бы неплохо к свадьбе чем-то подобным обзавестись. И прямо там и отпраздновать.

Началась страда. Игорь пахал днями и ночами, чтобы купить проклятую виллу. Он делал это почти с таким же упоением, как до того занимался с Динарой сексом. Соколов в такие моменты кайфовал сам от себя, от своей постоянно растущей мощи, от умения договариваться и проворачивать многомиллионные сделки просто по щелчку пальцев. Он и сам не заметил, как оброс во время этой пахоты какими-то колоссальными по объему и проникновению во все сферы жизни связями. Именно в тот момент Соколов со своей командой окончательно отделился от Минцифры – опять же, чтобы больше зарабатывать, – и основал еще одно, закрытое ведомство, засекреченное, обретшее ничем не примечательную, но так сильно влияющую на его самооценку приставку «по особо важным делам».

В один прекрасный – или ужасный – день Игорь, порядком выгоревший от круглосуточной работы, бежал по коридору ведомства и вдруг столкнулся нос к носу с Крайновым. Они не виделись месяца два, и Соколов страшно ему обрадовался. Михаил Витольдович был весел и спокоен, потирал, как обычно, пахнущие сигаретами руки и тепло улыбался Игорю – всегда неизменно подтянутый генерал, его таинственный названый отец.