Девятый

— Если вы насчет того, что собрал не все, так это я мигом доделаю. Сейчас дожую, и займусь. Может даже к обеду управлюсь, а не управлюсь, так до вечера точно.

Меня чуть не передернуло — он собрался еще пару телег хлама по всем местным помойкам насобирать?!

— Тук — ты хорошо понял мои слова? Я приказал забирать самое ценное — остальное бросаем.

— Я так и делаю! Сено не буду забирать, даже нынешнего покоса — на овсе лошади протянут, а там где-нибудь разживемся. Смолу, что для конюшни готовили, так и оставил у ямы, вместе с тесом липовым — на новом месте накурим. Что мы — пней для такого дела не накорчуем? Кадку, в которой капуста завонялась…

— Стоп! Ты, похоже, меня не понял. Представь, что мы должны забрать только то, что сумеем унести в руках. Представил? Вот это и оставляй. Остальное бросим здесь.

— Да как же! — вскинулся горбун. — Одного оружия столько, что впятером не поднять! А бронь сэра Флориса?! А одежды полон сундук?! А мехов лисьих и куньих четырнадцать полных связок и бобровых две?! А перина, почти не старая?! А две подушки перьевые?! А пуха гусиного четыре мешка?! А две шкуры медвежьи?! А посуда?! А…

— Стоп! Оружие раздаем дружинникам — у кого свое похуже; и боевитым мужикам из жителей — пусть сами и тащат… уж такое они не бросят.

— Э! Да оно же денег великих стоит!

— Жизнь дороже. Бронь эту… На тебя она налезет?

— При моей-то спине? Без переделки никак…

— Сам сможешь переделать?

— Я конечно не Грат, но по кузнечному делу не дурак — смогу, если он рядом будет.

— Вот и займись — на себе броню и потащишь: твоя теперь будет.

— Благодарствую, сэр Дан, вот только вот оружия мне до слез жалко — может оставим?

— Что это ты то на меня, то на попугая смотришь? Он точно ничего нести не будет — даже не мечтай.

— Эх… разорение же… Выходит, зря оружейную спасали…

— Не зря — оружие это на нас работать будет, в руках наших людей погань рубить.

— Все равно очень уж жалко.

— Посуду только походную возьмем, остальную бросим. Одежду сам выберу, что останется можно и раздать. И вообще — сейчас вместе разбирать все будем, а то ты опять каких-нибудь досок и бочек наберешь.

* * *

До обеда пришлось выслушивать стоны и причитания Тука — он оказался жадиной пострашнее классического Плюшкина. Дай волю — ни соломинки врагу не оставит.

Затем устроил обход деревни, подозревая, что жители недалеко ушли от моего завхоза — такие же матерые хомяки. Удивительно, но все оказалось не столь ужасно — брали, в основном действительно лишь самое-самое (или мастерски скрывали от меня лишнее). Дисциплинированный народ — Тук, по-видимому, просто использовал право сеньора на привилегии, пытаясь эвакуировать абсолютно все барахло.

Я даже решился усилить дезинформационное давление — приказал начать грузить на плоты то, что мы с собой не собирались брать. Приказ этот получили лишь несколько дружинников, которым лично пояснил, что делаем это для проверки грузоподъемности плотов, и завтра, при настоящей погрузке, все это барахло пинком отправится в воду. Но для тех, кто "не в теме", их поведение должно казаться началом настоящей погрузки.

Кстати — на струги и плоты смотреть без слез невозможно. Даже с самым скудным запасом продовольствия и бросив абсолютно все имущество, мы вряд ли сможем на них разместиться. А ведь еще иридиане имеются. Если погань такая же умная как я, то может заподозрить, что ее пытаются надуть.

И вообще, сама идея, что несколько стругов и лодок на веслах будут бороздить море, таская за собой караваны тяжеленных плотов с людьми, скотом и нажитым добром представлялась теперь несколько наивной…

Пришлось делать опасное допущение, надеясь на низкий интеллект противника. Знаю, что это неправильно, но у меня не оставалось другого выхода: смутные дни на носу — нельзя нам время терять, а полноценный спектакль потребует его много…

Не забывая о своих шкурных интересах, вернулся к кузнице — устроился за верстаком, подгоняя детали. Грат, увидев приклад с ложем, вырезанный плотником, наконец догадался:

— Так это и впрямь самострел, а то я сомневался.

— Да — арбалет. А почему сомневался?

— Лук маловат, да и деталей лишних много.

— Лишних нет — всем место найдется.

— Взводить трудно будет — поясным крюком такую железяку ох как тяжко сгибать. Сами просили потолще делать.

— Я не крюком. Вот — рычагом. Даже ребенок сможет, если не совсем хлипкий.

— Долго работать придется, покуда взведешь…

— Ничего — не тороплюсь.

— Не мое дело советовать, но лучше уж лук — тоже неблагородное оружие, но зато работает быстро.

— Не умею я из него, а вот с арбалетом толк будет. Раз от ваших луков польза в бою есть, то и от него будет.

— В бою один выстрел, и бросить придется — не успеете перезарядить.

— Иногда и один выстрел это много.

— Да… бывает и такое…

Удивительно, но арбалет оказался работоспособным — первый же выстрел в склон холма едва не закончился потерей болта: пришлось копаться в земле, чтобы достать. Машинка компактная, но мощная. Дай время, я из нее научусь прилично бить, но и сейчас шагов за двадцать не промахнусь.