Девятнадцать минут

Такие живут не только в трущобах. Откройте глаза! Возможно, следующий кандидат сейчас сидит в своей комнате на втором этаже вашего дома или растянулся перед телевизором у вас в гостиной. Но вы предпочитаете думать, что с вами ничего подобного случиться не может. У вас иммунитет. Такого человека, как вы, живущего в таком прекрасном благополучном месте, эта беда никогда не коснется.

Если рассуждать так, то жить проще, да?

Пять месяцев спустя

О человеке можно многое сказать по его привычкам. Джордан, например, встречал потенциальных присяжных, которые каждое утро садились с чашкой кофе к компьютеру и благоговейно прочитывали весь номер «Нью-Йорк таймс» онлайн. А другие вообще не следили за новостями – берегли себя от депрессии. У некоторых сельских жителей был телевизор, но показывал он только зернистую картинку бесплатных каналов, потому что прокладывание кабеля в деревенскую глушь стоило слишком дорого. Кто-то раскошелился на тарелку, которая ловила хоть японские сериалы, хоть «Час молитвы с сестрой Мэри Маргарет» в три часа ночи. Кто-то смотрел Си-эн-эн, кто-то «Фокс ньюс».

Процесс отбора кандидатов в присяжные по делу Питера Хоутона длился шестой час. Уже не первый день Джордан сидел в зале суда вместе с судьей Вагнером и Дианой Ливен. Люди один за другим входили, садились на свидетельское место и отвечали на разнообразные вопросы защиты и обвинения. Задача заключалась в том, чтобы отобрать двенадцать человек (плюс одного запасного), которых трагедия в школе Стерлинга как можно меньше затронула лично. На роль присяжных требовались люди, способные, если придется, участвовать в долгом заседании, не беспокоясь о своих домашних делах или о маленьких детях, оставшихся без присмотра. Но, располагая временем, эти люди не должны были просидеть минувшие пять месяцев, припав к экрану телевизора и без разбора впитывая в себя всю информацию по делу Хоутона. Джордан мысленно шутил, что ему бы хотелось отыскать тринадцать счастливцев, живущих где-нибудь в лесу.

Был август. Уже несколько недель дневные температуры доходили почти до ста градусов по Фаренгейту. К тому же в зале суда сломался кондиционер, а судья Вагнер, когда вспотеет, пах нафталином и грязными носками.

Джордан уже снял пиджак и расстегнул пуговицу под галстуком. Даже Диана Ливен, всегда напоминавшая ему женщину-робота из «Степфордских жен», скрутила волосы в пучок и закрепила их карандашом.

– Где мы остановились? – спросил судья Вагнер.

– На номере шесть миллионов семьсот тридцать тысяч, – пробормотал Джордан.

– Номер восемьдесят восемь, – объявил секретарь.

Вошел мужчина в рубашке с коротким рукавом, штанах болотного цвета и мокасинах. Волосы уже редели, на пальце было обручальное кольцо. Все это Джордан отметил в своем блокноте.

Диана, встав, представилась и пошла по своему бесконечному списку вопросов. По ответам нужно было выяснить, нет ли каких-нибудь обстоятельств, которые помешали бы человеку рассуждать непредвзято. То есть, грубо говоря, не погиб ли его ребенок от пули Питера Хоутона. Даже если нет, Диана имела право на немотивированный отвод. И ей, и Джордану разрешалось отвергнуть пятнадцать кандидатов, опираясь только на собственное чутье. До сих пор они оба воспользовалась такой возможностью по разу: она отмела тихого лысого коротышку-программиста, а он – бывшего моряка-спецназовца.

– Кто вы по профессии, мистер Алстроп? – спросила Диана.

– Архитектор.

– Вы женаты?

– В октябре будет двадцать лет.

– Дети есть?

– Двое: мальчик четырнадцати лет и девочка девятнадцати.

– Они учатся в государственной старшей школе?

– Сын да, а дочка уже в колледже, – ответил кандидат и с гордостью добавил: – В Принстон поступила.

– Вам что-нибудь известно об этом деле?

Ответ «да» не лишал кандидата шанса быть выбранным. Важнее было установить, сложилось ли у него какое-то определенное мнение, независимое от того, что говорит пресса.

– Я только в газетах об этом читал, – ответил Алстроп, и Джордан прикрыл глаза.

– Есть ли какая-нибудь газета, которую вы читаете каждый день?

– Раньше я читал «Юнион лидер», но в последнее время их передовицы стали меня бесить. Сейчас я стараюсь прочитывать основные статьи «Нью-Йорк таймс».

Джордан задумался: газета «Юнион лидер» славилась консерватизмом, а «Нью-Йорк таймс» продвигала либеральные взгляды.

– А телевизор вы смотрите? У вас есть любимые программы?

Ни прокурор, ни адвокат не захотели бы видеть среди присяжных человека, который по десять часов в сутки смотрит «Суд ТВ». Как и того, кто сутками смотрит приключения Пи-Ви Германа.

– «Шестьдесят минут», – ответил Алстроп. – И «Симпсоны».