Девять жизней

– Вот и все. Возвращаю вашу безделушку в целости и сохранности. – Она вложила перстень в безвольную руку Мелона. – И, советник, – голос ее сделался томным и распутным, – ваша молитва услышана.

4.

Фелиция выскользнула из кабинета, плотно захлопнув за собой дверь, и только теперь позволила себе расслабиться. Шумный выдох облегчения вырвался сквозь плотно сжатые губы. Мелон Дотри бесил ее сильнее, чем упрямство мужа. Как же приятно было съездить ему по физиономии, хоть и пришлось сдержать силы. Но больше всего ее порадовало выражение его лица после удара. Фелиция прикрыла глаза, стараясь припомнить все в мельчайших подробностях.

– Все в порядке? – голос Даны звучал немного обеспокоенно.

– В полном, – отозвалась Фелиция и выпрямилась. – Достала?

Компаньонка кивнула и тут же протянула госпоже искомый предмет. Небольшой ключ с узорчатой головкой оказался тяжелее, чем выглядел, был холоден и слабо отливал медью в тусклом свете настенного фонаря.

– Хорошо, – Фелиция кивнула. – Идем, нельзя терять времени.

До кабинета советника Колема они добрались без приключений. На пути им не попалось никого, кроме пары уборщиц и мальчишки-посыльного. Достигнув нужной двери, Фелиция остановилась и требовательно постучалась. Выждав минуту, она постучала снова. Ответом ей стало лишь тихое эхо, тут же поглощенное серыми стенами коридора. Девушка достала из-за декольте ключ, впитавший в себя тепло ее груди, сунула его в скважину и провернула. Хорошо смазанный замок тихо щелкнул, и дверь, не издав ни единого скрипа, отплыла в сторону.

Кабинет Роланда уступал размерами обители Мелона чуть ли не вдвое, а неприлично скромное убранство вгоняло в самое настоящее уныние: вместо вычурных светильников – несколько простых масляных ламп, развешенных по углам; вместо богатых портьер – жалкая пародия на шторы; вместо бесчисленных картин и гербов – абсолютно голые стены. Лишь над камином висела уродливая голова кабана на деревянном щитке.

– Что-то мне не по себе, – Дана обхватила себя руками и поежилась, будто от холода.

– Перстень, – нетерпеливо напомнила Фелиция, хотя и сама чувствовала то же самое.

– С чего ты взяла, что он вообще здесь?

– Роланд не носит украшения. Терпеть их не может.

Леди Трамм подошла к рабочему столу и склонилась перед выдвижными шкафами. Внутри первого обнаружились три коротких кинжала в деревянных ножнах, глиняная кружка, россыпь бронзовых монет и сломанное перо. С другой стороны комнаты раздался тихий скрип и шорох потревоженной бумаги.

– Только не переверни все вверх дном, – Фелиция задвинула бесполезный ящик на место и вытянула следующий.

Здесь ее поджидал кисет едко пахнущего табака, пяток коротких трубок, в одной из которых зияла солидная дыра, огниво и всякая мелочевка. Ничего интересного…

В напряженной тишине грохот падающих книг показался Фелиции рокотом гигантского оползня. Она резко выпрямилась, оцарапав плечо об угол стола, и зашипела. Наполовину от боли, наполовину от гнева. Дана взвизгнула и отпрянула, оторопело глядя, как забитый под завязку шкафчик исторгает из себя помятые фолианты.

– Чего встала, дура? – шепотом прокричала Фелиция. – Избавься от этого!

Стараясь не потратить ни одной лишней секунды, она приступила к осмотру последнего ящика в столе. Тот доверха забили исписанными листами бумаги, черновиками с кляксами и грубыми пометками, неряшливо скинутыми в одну большую кучу. Девушка дрожащими руками принялась перебирать стопку, бормоча ругательства. Тихий стон облегчения сорвался с ее губ, когда пальцы коснулись холодного металла оправы. Перстень, словно давным-давно надоевшая побрякушка, валялся на самом дне завала.

– Нашла, – Фелиция резко выпрямилась, подбежала к служанке и протянула ей находку. – Беги, я разберусь.

Лицо Даны напоминало Фелиции изрисованную мелом доску. Схватив печатку, она со скоростью выпущенной стрелы умчалась прочь, даже не озаботившись проверить выход из кабинета. В конце концов, их мог обнаружить любой служка и доложить кому следует.

      Фелиция припала к разбросанным книгам, едва Дана покинула комнату. Пыльные фолианты с изломанными и порванными обложками пахли застарелым пергаментом. Девушка чихнула, шумно втянула воздух носом и принялась с остервенением запихивать их обратно. Затрещали подгнившие корешки, роняя желтые страницы на пол, но Фелиция упорно продолжала заталкивать книги в шкаф, и без того переполненный макулатурой. Она уже почти справилась, когда часть только что утрамбованных томов с глухим шлепаньем снова высыпалась на пол.

– Чтоб тебя!

Девушка злилась на Дану, которая решила залезть именно в этот шкаф, злилась она и на Роланда Колема. Тоже мне, военный советник! Вечно причесан, выбрит, одет с иголочки, и в кабинете ничего лишнего. Однако стоило капнуть глубже, и вот она, вся его сущность!

– Готово…