Девять жизней

– В отличие от убийцы, юстициары делают это законно. Никто не задает им вопросов, никто не роется в грязном белье, никто не пытается оспорить принятое решение. Улавливаете мысль?

– Отчетливо. И я говорю – нет! Это противоречит заповедям Верховного Судьи. Да что там заповеди? Это – прямое нарушение догматов священного Кодекса. Я не могу и не хочу в этом участвовать.

– …Сказал человек, который только что снюхал щепоть «звездного шепота», – Магнус криво усмехнулся и покачал головой. – Разве ваше поведение не противоречит заповедям Верховного Судьи? Разве оно не нарушает догматы священного Кодекса?

– Теперь я понимаю, зачем вы демонстрировали мне амулет, – ледяным тоном произнес Дариус, поднимаясь с кресла. – Если бы не он…

– Не будем принимать поспешных решений, – перебил советник и тоже поднялся, – решений, о которых утром вы, возможно, пожалеете. Мои люди приготовили для вас лучшую комнату и ужин. Восстановите силы, поспите. Спать ведь наверняка приятнее там, где не приходится думать о безопасности. А у нас здесь настоящая крепость. Завтра я спрошу вас об этом еще раз, и, если ответ останется прежним… что ж, в таком случае, надеюсь, вам удастся найти немного зелья перед отъездом. По слухам, кое-кто в ближайших деревнях пытается готовить нечто подобное. Есть еще и Улей, но на вашем месте я бы туда не совался. Кстати, а как Приорат Правосудия обычно поступает с такими, как вы? Впрочем, не надо, не отвечайте сразу, лучше поразмышляйте об этом перед сном. А теперь, с вашего позволения, я бы хотел немного вздремнуть. Завтра будет долгий день.

Глава 18 – Лекарь

1.

«Улица Длинных теней, предпоследний дом справа», – мысленно произнес Петрам, ускорив шаг. Он опаздывал на целую ночь, однако кто же знал, что вчерашний вечер продлится почти до самого утра и будет столь богат на несчастья? Масти закончил с уборкой, когда сквозь щели в ставнях начали пробиваться первые, едва различимые лучи предрассветного солнца. Никогда прежде ему еще не приходилось ругаться так изощренно.

Что уж говорить, выродок, кем бы он ни был, знатно порезвился в его лаборатории. Помимо вполне себе рядовых реагентов он умудрился разбить колбы с поистине ценными кислотами и щелочами. Самые редкие экземпляры приходилось заказывать из столицы, а их ожидание могло растянуться на месяцы. Но даже не это бесило Петрама сильнее всего. Стол – вот что стало настоящей проблемой.

Всевозможные колбы и пробирки, мудреные горелки, стеклянные змеевики, миниатюрные дистилляторы… Масти годами собирал оборудование, стараясь создать идеальный алхимический инструмент. Он знал всех мало-мальски рукастых стеклодувов Денпорта и его округи. Он дюжинами браковал их работы, пока не добивался необходимой формы изделия. Он ругался, переплачивал втридорога, иногда даже сам доставал требуемое сырье – все ради качественного результата.

Теперь его гордости, его детищу, которое он растил больше десяти лет, будто отрезали обе ноги. Основному оборудованию посчастливилось уцелеть, однако процесс очистки сырья мог растянуться теперь на несколько суток, в то время как с целым столом он бы управился за половину дня. Даже с сырьем отвратительного качества.

Петрам смог заставить себя выйти на улицу только после пары глотков успокаивающего настоя. Именно того, благодаря которому благополучно добрался домой вчера вечером. Он боялся наткнуться на шайку бандитов, случайного грабителя или простых отморозков, готовых на все ради забавы. Однако, вопреки опасениям, жизнь в бедных кварталах Денпорта текла своим чередом. О беспорядках здесь напоминали лишь обрывки редких фраз, которые долетали до Петрама из разговоров прохожих.

В глубине души Петрам неистово надеялся, что дельцы покинули условленное место еще вчера. Одна лишь мысль о том, что ему снова придется заниматься черными делами для Магнуса в столь неспокойное время, да еще без должного оборудования, вгоняла в уныние. Но, чем сильнее действовало зелье, тем проще Масти относился к предстоящей встрече, как, впрочем, и ко всему остальному. Постепенно он перестал шарахаться от каждой тени и вздрагивать от всякого звука. Проклятье, как же это было прекрасно – не бояться всего вокруг, чувствовать уверенность в себе и в собственных силах…

Внезапный удар по почкам оказался столь сильным, что мгновенно свалил Петрама с ног. Боль охватила поясницу тугим кольцом, не позволяя даже вздохнуть. Последний раз он испытывал столь яркие ощущения только в молодости, когда по глупости получил удар промеж ног. Чья-то сильная рука подхватила его за шиворот и, накинув пропитанный удушающей вонью мешок на голову, потащила прочь от дороги.

2.

– Это точно он?