Девять совсем незнакомых людей

Яо приехал и не узнал Машу. Он увидел богиню в белом, которая вышла встретить его на веранду; богиню, которая обняла его и шепнула на ухо: «Я вылечу тебя».

Каждый раз, выходя из «Транквиллум-хауса» встречать новых гостей, он хотел, чтобы у них возникло такое же ощущение, какое испытал когда-то он сам: будто увидел сушу после долгих дней блуждания по морю.

Маша выхаживала Яо, как больную птицу. Она готовила для него, учила медитации и йоге. Они вместе изучали тайцзи. Они прожили вдвоем в этом доме три месяца. Секса между ними не было, было нечто большее. Пройденный путь. Омоложение. За это время его тело изменилось; оно стало прочнее и сильнее, его мозг исцелился. Он превратился в кого-то совершенно другого, испытывал умиротворенность и уверенность, каких не чувствовал никогда в жизни. Он сбросил с себя прежнего Яо, как мертвую кожу.

Прежний Яо делал физические упражнения изредка и ел слишком много переработанных продуктов. Прежний Яо часто волновался и страдал бессонницей – он просыпался ночью и думал обо всем, что могло пойти не так во время его рабочего дня.

Новый Яо спал всю ночь и просыпался утром свежим. Новый Яо не зацикливался на мыслях о своей невесте, делящей постель с другим мужчиной. Новый Яо вообще почти не думал о Бернадетт, а потом и вовсе стер ее из памяти. Новый Яо жил сегодняшним, был одержим велнессом, его вдохновлял будущий «Транквиллум-хаус», о котором ему рассказывала Маша. Идея состояла в том, чтобы не латать болячки людей, как это делал Яо, будучи парамедиком, а преображать их так, как был преображен он сам. Это напоминало религию, только все, что они делали, было основано на науке и исследованиях доказательной медицины.

Родители посещали его по отдельности, говорили, что ему пора обратно в Сидней, пора вернуть свою жизнь в нормальное русло, но через шесть месяцев после его приезда Маша и Яо открыли двери «Транквиллум-хауса» для первых гостей. Их ждал успех. И радость, которую приносила работа. Гораздо бо́льшая радость, чем в бытность его парамедиком.

Несколько дней превратились в пять лет. Далила поступила на работу четыре года назад, и втроем они узнали много нового. Они постоянно обновляли и улучшали свои методики. Жалованье Маша платила щедрое. Это была карьера мечты.

– Завтра я начинаю персональные консультации, – сказала Маша. – Буду делиться с тобой своими соображениями.

– Хорошо, потому что чем больше мы знаем о каждом госте, тем лучше, – сказал Яо.

Нынешние девять гостей должны были создать новые прецеденты для их метода преображения. Так что нервничали они не без оснований.

– Я хочу побольше узнать о прошлом Тони Хогберна, – сказала Далила. – В нем что-то есть. Вот только не могу понять что.

– Все будет хорошо, – пробормотал Яо практически для себя.

Маша протянула руку и ухватила его за предплечье, ее невероятные зеленые глаза горели энергией и страстью, которые так его вдохновляли.

– Все будет больше чем хорошо, Яо, – сказала она. – Все будет великолепно.

Глава 23

ФРЭНСИС

Наступил четвертый день молчания.

Фрэнсис обнаружила, что она с удивительной легкостью вошла в ритм «Транквиллум-хауса». Ей редко приходилось принимать решения о том, как провести время.

Каждое утро начиналось с Яо, который вел занятия по тайцзи в розовом саду. В ее расписание непременно входил как минимум один восстановительный массаж с Джен. Иногда два. Случались дни, когда она по нескольку раз приходила в спа. Например, если назначали косметическую маску. Ей это было не в тягость. Косметика пахла божественно, после этих сказочных процедур Фрэнсис сияла и пребывала в благостном настроении, ее волосы лежали как лепестки цветка. В комнате йоги и медитаций проводились классы йоги, а в окружающем буше – прогулочные медитации. Последние с каждым днем становились все оживленнее, быстрее и сложнее.

Ранними вечерами, когда становилось прохладнее, некоторые гости отправлялись на пробежку с Яо. Семейство Маркони, казалось, не занималось ничем другим, кроме бега, даже в свое свободное время. Фрэнсис, сидя на балконе, наблюдала, как они втроем несутся вверх по склону Холма спокойствия, словно спасаются, удирая от кого-то. Другие выполняли легкие упражнения в розовом саду с Далилой. Далила, казалось, поставила перед собой задачу научить Фрэнсис отжиматься, как это делают мужчины, а поскольку говорить Фрэнсис не разрешалось, она не могла ответить: «Нет, спасибо, я никогда не видела смысла в отжиманиях». Сейчас она понимала, что смысл в том, чтобы заставить работать все мышцы тела. Предположительно, это было полезно.

Фрэнсис покорно позволяла Яо ежедневно брать у нее кровь и измерять давление. Затем она безмолвно вставала на весы, чтобы он мог зафиксировать ее вес, хотя все еще избегала смотреть на показания, подозревая, правда, что они со страшной скоростью стремятся к нулю, может, со скоростью свободного падения. Было бы неудивительно, ведь она проделывала столько физических упражнений, почти не получала калорий и не пила вина.