Девять совсем незнакомых людей

Когда раздался осторожный стук в дверь, Кармел подпрыгнула. Она надела халат «Транквиллум-хауса» и пошла открывать дверь.

На пороге стоял Яо со склоненной головой. Он не произнес ни слова, не посмотрел на нее. Протянул ей маленькую открытку.

Кармел взяла ее, и Яо немедленно пошел прочь. Она закрыла дверь.

В руках у нее осталась плотная, кремового цвета карточка, похожая на свадебное приглашение. Почерк уверенный, властный, текст написан черными чернилами.

Дорогая Кармел,

хотя в настоящий момент у вас свободное время, мы просим вас немедленно явиться в спа на специальную процедуру «Транквиллум-хауса» по полному расслаблению и фирменному омоложению лица. Процедура продолжается девяносто минут и завершится ровно перед обедом. Ваш терапевт ждет вас.

Ваша Маша

P. S. Приписанный к вам консультант по велнессу – Яо, но, пожалуйста, примите к сведению, я тоже буду делать все возможное, чтобы вы обрели здоровье, исцеление и счастье, которые вам так необходимы и которых вы так заслуживаете.

В этот миг Кармел Шнейдер полностью отдалась на волю Маши, с таким же щедрым самозабвением, с каким молодые монахини отдают себя Богу.

Глава 22

ЯО

К девяти вечера накормленные гости разошлись по своим комнатам и, дай бог, уже крепко спали. Яо, Маша и Далила сидели за круглым столом в углу директорского кабинета, держа перед собой блокноты. Они проводили ежедневное совещание персонала, где Яо и Далила предоставляли обновленные сведения о клиентах.

Маша постукивала по столешнице кончиками пальцев. На этих совещаниях ее манеры всегда изменялись. В ее языке, в четкости ее речи и жесткости позы чувствовалась хватка корпоративного администратора. Далиле это казалось смешным, но Яо, который никогда не работал в том мире, находил такие перемены в своем боссе очаровательными.

– Хорошо. Следующий пункт повестки. Молчание. Кто-нибудь его нарушал сегодня? – спросила Маша.

Она казалась нервной. Наверное, из-за нового протокола. Яо и сам нервничал.

– Ларс, – ответила Далила. – Пытался улизнуть – не сдать кровь на анализ. Я ему сказала, чтобы не вел себя как ребенок.

Яо никогда бы не ляпнул гостю такого. Далила сказала то, что было у нее на уме, а Яо иногда чувствовал себя немного… жуликом. Артистом. Например, помогая невоспитанному гостю делать упражнение «планка», он произносил мягкие, наполненные терпением слова вроде: «У вас уже почти получилось!», тогда как на самом деле думал: «Ты даже не пытаешься, ты, нахальный ленивый сукин сын».

– Фрэнсис написала мне записку, – сказал Яо. – Спрашивала, можно ли ей не делать анализ крови, потому что у нее открылось носовое кровотечение. Я ответил, что в этом случае анализ тем более необходим.

Маша хмыкнула, поведя плечами:

– Никто не любит сдавать кровь. Я тоже не люблю. Ненавижу иголки. Когда мы много лет назад подавали заявку на учреждение пансионата, нам пришлось сдавать кучу анализов: на СПИД, на сифилис… Вашему правительству нужны были наши мозги, но наши тела тоже должны были быть идеальны. Даже зубы проверяли. – Она постучала пальцем по своим белым зубам. – Я помню, один мой приятель сказал: «Они словно лошадей выбирают». – Губы Маши искривились при этом воспоминании, словно ее гордость была ущемлена. – Но приходится делать то, что ты должен делать, – добавила она, не глядя на них, словно обращалась к кому-то, находящемуся вне ее кабинета.

Яо посмотрел на ее ключицы под бретельками простого белого топа. До знакомства с Машей он никогда не думал, что ключица – настолько чувственная часть женского тела.

«Уж не влюблен ли ты в эту женщину, а? – на прошлой неделе спросила у него мать по телефону. – Ты поэтому служишь ей как собачонка?»

«Ма, она почти твоя ровесница, – ответил Яо. – И я не служу ей как собачонка».

«Скорее, как щенок, – сказала ему Далила. – Ты в нее влюблен».

Они лежали в постели. Далила была красива, очень опытна в сексе и очень ему нравилась, но их соития носили какой-то деловой характер, хотя деньги при этом и не переходили из рук в руки.

«Я ей благодарен, – произнес Яо; он лежал, заложив руки за голову, и смотрел в потолок, размышляя об этом. – Она спасла мою жизнь».

«Она не спасала твою жизнь. Это ты спас ее».

«Мой старший спас ее жизнь, – возразил Яо. – А я просто сам не понимал, что делаю».

«А теперь лю-ю-ю-юбишь», – протянула Далила, надевая бюстгальтер.

«Как сестру», – сказал Яо.

«Ага, конечно», – хмыкнула Далила.

«Как двоюродный брат».