Девять смертных грехов

— Это он начал! Не мы! — главарь еще пытался что-то сказать, но на него никто не обращал внимание. Его и остальных скрутили, а потом поставили в ряд на колени.

— Именем короля, — нудным монотонным голосом начал десятник. — За нападение в столице на ее гостя вы приговариваетесь к уничтожению чистоты.

— Нет! — голос главаря дрогнул, а его руки напряглись от неимоверного усилия. — Мы не виноваты! Нас должны судить!

— В рамках месяца открытых дверей командиры стражи получили право выносить приговоры и приводить их в исполнение прямо на месте, — так уже устало, явно не в первый раз за день, повторил десятник. — Еще возражения⁈

— Почему вы отпустили его⁈ — палец ткнул в мою сторону, стражник повернулся и посмотрел мне в глаза. — Или этот произвол касается только обычных людей? Как всегда, благородные ишпани стоят выше остальных?

— За этот месяц я лишил чистоты уже четырех баронов и одного графа, — десятник оставался все так же невозмутим. — Так что будь в вашем противнике следы скверны, и он стоял бы тут вместе с вами.

Я покачал головой — даже стражникам столицы я не собирался сдаваться просто так. Что же касается их метода проверки, он звучал довольно разумно. По крайней мере для того, кто слушал рассказы Мясника. Если кто-то по своей воле лишил человека жизни, это отразится на его душе. Стражник не увидел во мне ничего кроме чистоты и спокойно зачел все нанесенные раны в качестве самообороны. Все-таки хорошо, что я не стал никого убивать.

— Еще вопросы? Возражения? — десятник обвел взглядом собравшуюся толпу. И это вызывало уважение: несмотря на доверие к чистоте, он был готов услышать мнение и со стороны. К несчастью для разбойников, их никто не поддержал.

— Может быть, уедем? — тихо попросила Агата, когда я вернулся на Костлявого.

Я кивнул, уже догадываясь, что будет дальше. Мы двинулись к центральной площади столицы, а позади раздавались характерные звуки. Десятник попросил первого разбойника открыть рот, тот отрицательно замычал в ответ. Потом был звук скрежета стали по кости — ему разжали челюсть. Булькающий звук и пронзительный до тошноты запах скверны.

Теперь я знал, как именно лишают чистоты в столице. Два глотка скверны в глотку, и дальше она просто выжигала все, что успел развить в себе человек. А заодно и его самого. Те, кто послабее, умирали, те, кто посильнее, лишались всего и становились обычными людьми. Скверна — страшная вещь, но в то же время она и просто инструмент. Твари используют ее, чтобы нести зло и смерти, Братство использует ее же, чтобы убивать тварей и защищать род людской. Асторга заливал ее в глотки, чтобы подчинить себе помощника судьи и нарушить закон, десятник же, наоборот, этот закон исполнял.

Может, и сила нежити не так ужасна, как я все это время думал?

От последней мысли меня бросило в пот, а проклятое сердце зашлось довольным хохотом. Ему-то точно все понравилось.

— Ману… — Агата дернула меня за рукав. — Спасибо, что защищаешь меня. И обязательно возвращайся. Мы с госпожой будем тебя очень ждать! И она, и я!

Огромные васильковые глаза блеснули с неожиданной силой, я не удержался, нагнулся и крепко обнял эту отчаянную девчонку. Та сначала радостно пискнула, а потом стала сосредоточенно выпутываться, яростно бормоча, что я ее позорю. Настроение разом скакнуло вверх. Наверно, в такие моменты и нужно прощаться?

До площади Карла Великого оставался всего один поворот, и я решил, что дальше можно пройтись и пешком. Соскочив с Костлявого, я передал его сверкающей в солнечных лучах девочке. Она замерла, словно не веря, что я уйду, так ничего и не сказав. А и ладно…

— Возвращайся, — я помахал рукой Агате. — И не волнуйся, я тоже вернусь. Стану сильнее, и мы еще обязательно это отметим.

Я проводил девушку взглядом — в городе, где стража готова поить преступников скверной, ей точно не грозит ничего серьезнее пошлых комплиментов.

* * *

Мария Ортега, чтец братства Спящего, стояла чуть в стороне от собравшейся на площади толпы. В тени памятника Карла Великого было прохладно, но все равно неуютно. Возможно, дело было в маскировке. Парик со светлыми волосами, линзы в глазах, чтобы придать им объема и наивного удивления, никаких лишних артефактов и привычной брони. Все это мешало, зудело, но ради задания она должна была терпеть.

В голове крутилось столько мыслей. Мария вернулась в столицу впервые с самого детства, когда ездила сюда еще с отцом. С тех пор город вырос и раздулся словно клещ, с другой стороны, возможно, все дело было в открытых дверях Примеры. Слишком многие откликнулись на призыв короля. Герцоги, графы, кондесы и бароны, младшие и старшие ветви, прямые наследники и бастарды, которым дали шанс отстоять свое место на семейном древе. И если бы тут были только они.

Мария узнала несколько гербов франков и луканийцев, которые либо решили воспользоваться шансом стать сильнее, либо были посланы разведкой своих королей. Почти как она сама…