Девять

Барон достал какой-то маленький прибор и нажал кнопку.

– Все, защита поставлена, – сказал он через минуту. – Нас никто не услышит.

– Ой ли? – нервно двинул плечиком о. Никодим.

– Вышли на связь? – не шутя вопросил Хозяин.

– Вышли.

– Кто?

– Наденька.

– Надежда, значит. Почему не Вера, не Мария?

– Наверное, намек на то, что дают надежду, типа оставляют шанс.

– Что сказала? Потрудись передать слово в слово.

– Сказала, что вы, Хозяин, сбиваетесь с пути. Во второе ваше свидание, когда вы, прошу прощения, имели Надежду, вы имели также неосторожность, кха-кха, подписать какой-то документ, говоря нашим языком. В общем, вляпались во что-то сакральное. Насколько я понимаю, речь шла о какой-то сделке.

– Знаю, знаю… Дальше.

– Теперь вы нарушаете какой-то пункт.

– Какой, Нико, какой пункт? Еще вчера я ничего не нарушал.

– Не знаю, Босс. Не ведаю.

– Ты здесь затем, чтобы узнать, на какой такой библии я им поклялся и что я сейчас нарушаю. За что они оставили мне жизнь? Почему они оставили жизнь мне? Что я обещал им взамен? Неужели я элементарно закодирован, только сам не знаю на что? Нико, Нико, не огорчай меня. Работай.

– Прямо они не говорят, Босс. Не принято.

– Разговор записан?

– Что вы, Босс? Ваш туз с чипом не срабатывает. Более того, после каждого контакта издает какие-то издевательские попискивания. Не удивлюсь, если там зашифровано сообщение для вас.

– Давай карту.

Никодим снял карту со шнурка, на котором висел также нательный крест немалой величины.

Барон помолчал, затем веско спросил:

– А ты, случаем, ничего не подписывал? Может, ты уже двойной агент? А? Продал душу, сука?

– Нет, Босс. Им нужны вы. Вы их главный генеральный проект. А я так, сошка, пылинка. Тля.

– И никто тебя не соблазнял, тля?

– Не знаю, – Никодим опустил глаза.

– Что значит «не знаю»? Верку е…л? Она почему-то первая дает. Незабываемо.

– Нет.

– Что тогда?

– Мария… она подняла подол и показала мне… В общем, у меня до сих пор стоит, как дед мороз под елкой.

Барон помолчал. Потом тихо, как удав, просипел:

– А как они приходили к тебе? Как?

– Во сне, – просто ответил Никодим.

– Почему, ну, почему они приходят к нам, когда захотят, а мы к ним сунуться не моги? Система нипель: туда дуй, оттуда…

– Х…, – сказал Никодим.

– Правильно, Нико. Верно. Что-то все у нас разладилось. Туз не срабатывает, а над этой хитрой карточкой, между прочим, бились лучшие мозги человечества; ты, Нико, не внушаешь доверия…

– У меня бессонница, я не могу спать уже неделю.

– Не ропщи. Спи, не спи, они достучатся до тебя, если надо. Прямо во время проповеди возьмут тебя за яйца. Насчет Фили не узнавал? Что у них с ним за шашни?

– Боюсь, это просто запасной канал связи и, не исключено, возможность прямого воздействия на вас.

– Стучите, суки, друг на друга.

– Обижаете. Служу верой и правдой, Босс.

– Куда ты денешься. Ты у меня вот здесь. На одну ладонь посажу, другой прихлопну. Уничтожу одним волшебным словом.

– Я знаю, Босс, – совсем не испугался тот, кого в миру звали Нико. – Я ваш вечный должник.

– То-то же. Слово Платон не звучало? Пла-тон. Напряги свою память. Мне нужна зацепка. Сдается мне, что именно Платоша им шибко против шерсти. Либо очень, очень по шерсти…

– Нет, такое глупое слово не звучало.

– Хорошо. Что будем делать? Идеи, спрашиваю, есть?

– Я бы для начала расшифровал послание. Туз подозрительно пищит, однако. На словах мне ничего не передали, но ведь контакт со мной был. Значит, я являюсь носителем информации. Вы же знаете это ведьмачье племя.

– Ладно, разберусь. Мария похожа на Таньку Оливье, верно?

– Нет, Босс. Она похожа на Венеру, вашу жену».

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.

3

3.5.

– Какое глупое письмо ты мне написал! – бросила мне с порога Алиса, вернувшись из Москвы.

– Разве? – ответил я, наслаждавшийся тревожным покоем, наступающим сразу вслед за исполнением предписания «сделай, что должно, и будь, что будет». В этом мне помогали виски и мой молчаливый приятель. Он лишь мимикой реагировал на мои монологи, неизменно при этом покачивая головой, мол, «да, да, да, все это так неразрешимо». Мы сообща боролись с зеленым змием, то бишь, старались не думать. Славно проводили время.

– Конечно.

– А каким должно быть умное письмо?

– А вот каким. Во-первых, начинать и заканчивать надо поэтически: я тебя люблю! Целую. Обнимаю. Это можно писать через строчку. Женщинам нравится, когда их обнимают и не отпускают от себя. Дальше: я не могу без тебя жить! Тоже почаще. Ты на свете всех милее! Ты – единственная! Вот каким. Вообще, Платоша, твой ум превращается в недостаток.

– Просто потому, что он еще не стал достоинством.

– Ну, вот! Опять? Что надо сказать девушке после долгой разлуки?

– Дай подумать.

– Да не думай! Сразу говори!

– Я тебя люблю!

– Вот, уже теплее.

– Я не могу без тебя жить!

– Совсем хорошо!

– Ты на свете всех милее! Всех румяней и белее.

– Это потому что шампанского много пила, поэтому и румяная. Этого мог бы не говорить.

– Я же сказал «всех белее»…

– Но перед этим ты сказал «всех румяней».

– Дай я тебя обниму…