Коридор огибал небольшой бассейн, у края которого громоздилась живая масса. Верхушку ее венчал обнаженный женский торс, который постепенно переходил в уродливый клубок слизистых щупальцев, извивавшихся и прочно сжимавших в своих объятиях скафандр одного из солдат. Тот беспомощно размахивал руками, пытаясь освободиться от захвата монстра, пока остальные расстреливали хлюпающую тушу чудовища. Женское лицо монстра с зелеными блестящими глазами выражало безумное страдание и было искажено выражением ужаса. Его коричневая кровь брызгала во все стороны из многочисленных ран и жирным пятном расплывалась по гладкой поверхности бассейна, где покоился длинный хвост существа. Захваченный в такой плен десантник истошно вопил, но вдруг панцирь его скафандра со скрежетом лопнул, пустив глубокую трещину под жгутом одной из конечностей твари, и воцарилась тишина.
Куклы неподвижно застыли, молча наблюдая, как кошмарное создание неторопливо соскользнуло в бассейн, утащив с собой обмякшее, переломленное тело жертвы. Они зачарованно смотрели на бурлящую грязную воду, а женский торс, так и оставшийся на поверхности, мелко дрожал, вскидывая временами тонкие руки с непропорционально длинными пальцами. Могло показаться, что это женщина стоит по пояс в воде, если бы не ее лицо, выдававшее нечеловеческое происхождение диким взглядом фосфоресцирующих глаз.
– Что происходит?– прошептал кто-то.– Что это такое? И почему ее нельзя убить? Русалочка чертова!
– Спокойно,– скомандовал Мазур.– Сейчас осторожненько отходим и сваливаем отсюда.
– Уже не обязательно,– тихо произнесла женщина.
– Лучше прикусите язык, дамочка. Мы здесь по Вашей милости, если помните.
– Мы здесь для того, чтобы остановить это безумие, а не по милости. Убегать поздно. Все живое уже итак погибло. По крайней мере пока.
– Что значит погибло?
– Сами смотрите.
Она была права.
Все движение на поле недавнего сражения замерло. Многочисленные твари неподвижно застыли на своих местах, а остекленевший взгляд женщины-монстра остановился, подернулся пленкой.
– Они мертвы?
– В какой-то степени. Разбив инкубаторы, вы выпустили не только их, но и вирусы-строители, полчища бактерий. Безопасными они были только для своей единственной особи – для остальных они так же смертельны, как и для нас с вами.
– А почему «пока», почему «в какой-то степени»?
Солдаты по-прежнему не решались пошевелиться, словно боялись кого-нибудь разбудить.
– Потому что все вокруг превратилось в один сплошной инкубатор. Вирусы могут адаптироваться и создать что-нибудь новое. Это не просто вирусы – это запрограммированные строители. Так что: вполне возможно, кто-то со временем родится из этой каши или оживет.
– Тогда надо торопиться.
– Как знаете. Я намерена взять то, за чем пришла.
– Мало того, что случилось? Шестерых уже потеряли. Уймитесь, пока я Вас силой не потащил отсюда.
– Здесь мы командуем,– повысила голос женщина.– У вас есть броня и кислород в баллонах. А миллионы остальных граждан в безопасности не будут, пока я не сделаю своего дела. Вы не видите, насколько это серьезно?!
– Не будем горячиться,– вмешался Серый.– Они свою задачу выполнили, и дальше мы можем справиться без них. Я правильно понял: больше в коридоре уже ничего живого мы не встретим?
– Правильно, пусть уматывают,– огрызнулась Ольга.– Сами управимся.
– Хорошо,– подытожил Мазур.– На эту лирику нет времени. Всем вернуться к кукловоду и приготовиться к отходу. Я буду сопровождать наших героев-спасителей человечества дальше, и, если что-нибудь с нами приключится –уйдете без нас. Запросите кураторов, чтобы приготовили к возвращению всю дезинфекцию, какую найдут. Я не вылезу из скафандра, пока меня не убедят, что это безопасно. Все! Двигайтесь.
Не спеша, со всеми возможными предосторожностями, куклы двинулись назад.
– А теперь ведите меня в самое сердце ада.
Лаборатория Гранковича находилась сразу за поворотом. Найти портативный компьютер труда не составило, и уже через несколько минут полицейские и лейтенант присоединились к остальному отряду. Они укрылись в кассете кукловода и двинулись в обратный путь. Десантники, которым не хватило места, бежали рядом. Ольга отказалась отдать Серому свое приобретение и теперь крепко прижимала компьютер к панцирю скафандра. Хотелось верить, что худшее уже позади.
Глава Восьмая.
Несмотря на то, что даже самые яркие сны редко задерживаются в памяти и обычно бесследно растворяются, стоит лишь открыть глаза, Ирина была уверена, что от сюрреалистических видений кошмаров она никогда не избавится – настолько впечатляющими были их переживания. И эти опасения, продиктованные невероятной близостью небытия, непременно сбылись бы, не будь само пробуждение более необычным, навалившимся на потревоженную нервную систему девушки новизной количества звуков и красок, запахов и лишних подробностей. На секунду она потерялась в обилии информации, которая буквально разрывала ее, сменяясь в бешенном ритме.