Десант в настоящее

— Мне казалось, что ты — социохирург, Отто. За деньги отстреливаешь опухоли общества. А ты — мясник! Цитаты с кровью вырываешь!

Я молчу. "Социохирург"? Такого я ещё не слышал.

А то, что я дал тебе бессмертие? Как с этим быть? Давай, испытай меня. Достань чёрную таблетку из своей сумки. Я помню, у тебя много таких было. Сожри их все! Прими яд. Убедись в моей мощи!

Но меня интересовали куда более важные вопросы:

Повтори-ка ещё раз, Василий, все "тени-дубли" вместе с рождением получают бессмертие? Ты об этой премии говорил?

Нет, регенерация только у тех, кто идентичен оригиналу. А "премия" — это ещё большая редкость, какое-то особенное качество, сверхчувства или сверхумение. Но мы говорили о моей проверке…

— Это ты говорил. Я не собираюсь тебя испытывать, и, тем более, ничего не хочу доказать. Мне всё равно. Ты хочешь быть богом? Будь им. Только не заставляй меня кричать "аллилуйя!" и биться головой об пол. Не буду. Но, думаю, охотники покричать найдутся. Вот из них и набирай свою команду.

Я подошёл к телевизору и выключил его.

II

Продолжительное отсутствие врага, ясной цели и разрешимой задачи способно более верно уничтожить армию, чем все вместе взятые гениальные действия её противника. Поэтому в периоды затишья командиры, кроме обычных интендантских проблем, ломают головы над тем, чем бы занять солдат, чтобы они, — не дай Бог! — не начали думать.

Мысль — главный убийца бездействующей армии. Ни один человек, способный думать, не захочет умирать. Ни за деньги, ни за Родину, ни за идею. На войне люди погибают, но исключительно в силу обстоятельств, а не по идеологическим соображениям. Легенды о подвигах, как примеры мученичества за идеалы, придумывают молодые романтики, которым позарез нужны героические фронтиры, и подлецы-политики, которым нужны те же фронтиры, только далеко не по романтическим соображениям… и не для себя.

Отто Пельтц, плотник, сын и внук плотника, мечтающий только об одном, чтобы мир забыл о нём, оставил его в покое, сидел в глубоком кресле посреди чужой, холодной комнаты и не мог поверить в реальность сделанного ему предложения. Ему предлагали армию. И эта армия не могла больше ждать…

— Я не могу больше ждать, Отто. Всё готово. Сеть агентов по всему миру в тысячу раз мощнее по численности и оснащённости сети коммунистов середины двадцатого столетия. Средства массовой информации под контролем. Крупнейшие энергетические и транспортные компании, финансовые корпорации, сельскохозяйственный рынок, всё так или иначе зависит от наших решений. Это — колоссальная армия, которая ждёт только одного приказа. Твоего приказа!

— Знаю, знаю, — пробормотал Отто. — В первую очередь телефон, телеграф и железнодорожный вокзал… а мосты в первую голову!..

— О чём это ты? — настороженно переспросил Василий.

— Твоего идейного учителя цитирую, неужели не узнаёшь? Или сам, как не лучшая копия, основные цитаты классиков позабыл?

— Опять юродствуешь? — укоризненно проговорил Василий. — Может, я и в самом деле туп и всё никак не могу объяснить тебе твою задачу…