Дерзкое предложение

– Или то, как быстро я взрослела. И мне, как и любому взрослому, не нравится, чтобы надо мной издевались незнакомые мужчины.

– Да, ты мне говорила, что много знаешь о мужчинах. Однако мои следователи не смогли найти ни малейшего доказательства того, что ты когда-либо к ним прикасалась. – Он улыбнулся. – Ну, кроме меня, конечно.

Шона некоторое время изучала Малака.

– Эта мысль заставляет тебя чувствовать себя особенным?

Но прежде, чем он успел ответить, Шона рассмеялась. Такой смех Малаку совершенно не понравился. А Шона продолжала смеяться, как будто он рассказал смешную шутку. Ей даже пришлось вытирать глаза от смеха.

– Малак, у меня родился ребенок. И не в таком дворце, как этот. И по улицам Нового Орлеана не бродили стаи нянь, отчаянно ищущих возможности мне помочь. Даже если я и хотела с кем-то встречаться, то у меня не было времени и уж тем более сил. – Шона покачала головой. – А уж оказаться беременной после одной ночи и в одиночестве преодолевать последствия – этот опыт, уверяю тебя, был не настолько приятным, как ты, кажется, себе представляешь. С какой стати мне было повторять такой опыт?

– Это подтверждает то, что я думал, – мгновение спустя сказал Малак. – В частности, прошлой ночью. Ты не знаешь.

Малак почувствовал, как воздух между ними наэлектризовался. Но теперь он понимал, что дело вовсе не в том, как она смотрит на него. Дело в том, что она просто не знает.

– Что я не знаю? – спросила Шона, не желая слышать ответ.

– Ты не знаешь, что это не обычное явление, то, что есть между нами. Ты думаешь, все это происходит постоянно.

Она снова рассмеялась.

– У меня сложилось впечатление, что у тебя да.

– Секс, Шона. С ним все достаточно просто. А вот это?

Малак наклонился вперед и протянул руку. Шона вздрогнула, но потом приказала себе оставаться на месте и бороться. Дотянувшись до нее, он взял ее руку в свою. Этого было достаточно.

– Вот это, – мягко сказал Малак, и от прикосновения между ними загорелся пожар. – Вот это необычно, моя маленькая свирепая королева.

Шона уставилась на него.

– Будь осторожен, – тихо попросила она. – Ты же не хочешь, чтобы кто-то подумал, будто ты влюбился? Особенно после всех твоих смелых заявлений. – Шона наклонила голову. – Мой маленький король.

Малаку совершенно не понравилось то, что она сказала. Ни упоминание о любви после его слов об иммунитете к ней, ни оскорбительное ласковое обращение. Но будь он проклят, если он позволит ей увидеть свое недовольство. Он не погубит себя так же, как погубила себя его семья.

– Тебе не стоит беспокоиться о том, что я могу упасть, – заметил он, сдерживая гнев. – Лучше побеспокойся о себе.

– Я совершенно за себя не боюсь. Неужели следует?

– Я хочу, чтобы ты была в моей постели, – признался он. – Я устал от этой игры. Ты никуда не денешься от свадьбы и трона, и должен с прискорбием сообщить, что тебе не выбраться из этой ситуации, так же как и мне. И я не понимаю, почему ты продолжаешь препираться со мной, зная, как нам хорошо вместе.

– Ты имеешь в виду секс, – отрезала Шона хриплым голосом. – Это не семейная жизнь.

Малак крепче сжал ее руку, когда она попыталась вырвать ее.

– Секс – лучшая часть семейной жизни. Если честно, единственная часть, которая меня интересует.

– Семейная жизнь – это больше, чем ласки на балконе, – парировала Шона. И на этот раз Малак позволил ей вырвать руку из своей. – Это означает делиться своей жизнью, а не шантажировать собственным ребенком и делить опеку над ним. Семейная жизнь – это партнерство.

Малак едва не оскалился.

– Что ты знаешь о браке?

– Ничего, – отрезала Шона. Малаку показалось, что в ее голосе прозвучало отчаяние, как будто она боялась потерять самообладание. – Ничего, кроме того, что я не хочу выходить за тебя замуж. Не хочу.

На этот раз, когда она встала и собралась выйти из комнаты, Малак сосредоточился на ее отчаянии, которое означало, что он победил.

Глава 7

Несколько дней спустя Шону среди дня препроводили в ее покои. Это удивило ее, потому что она ожидала, что ее загонят на какой-нибудь утомительный урок, где будут готовить к той роли, которую она категорически отказывалась играть.

– Что происходит? – спросила она у Ядиры. – Неужели в утомительную учебу встроили маленький тихий час?

По улыбке Ядиры Шона поняла, что та очень невысокого мнения о ее шутках. Хотя, возможно, все дело было в самой Шоне. Потому что, чем больше обитателей дворца, в том числе и король, проявляло к ней расположение, тем чаще она совершала то, что, на их взгляд, было безвкусицей. И так повторялось изо дня в день. Она уже стала подозревать себя в извращенном понимании мира. Или в чем-нибудь похуже. Например, в чем-то вроде «тупоумия» – еще один термин, который она не раз слышала от разных приемных родителей.

– Я приготовила одежды, госпожа, – сказала Ядира.

Шона догадывалась: ее нарочитая бесстрастность – это тоже своего рода оружие, которым личная служанка очень умело пользовалась.

– Ты не видишь, что я уже одета?

– И правда. Но король особо велел, чтобы вы надели то, что вам подобрали.