Держи меня крепче

– Нет! Этим мы займемся завтра вечером, если возникнет необходимость как-то подправить или отредактировать его.

Понимая, что Энтони говорит дело, Шарлотта кивнула в знак согласия.

– Хорошо! А чем ты обычно занимаешься накануне очередного судебного процесса? Как расслабляешься? Как приводишь себя в форму?

Энтони задумался, а потом сказал после короткой паузы:

– Если честно, то никаких особых рецептов у меня нет. Частично, наверное, потому, что каждый процесс отличается от другого. Одно дело требует больших усилий и подготовки, другое – меньших.

Она печально улыбнулась.

– Какая ирония судьбы! Мне так хотелось бы взглянуть на тебя в деле! Споришь, выдвигаешь свои аргументы, умело парируешь реплики обвинения… В парике, в мантии ты наверняка смотришься очень внушительно. Но вот беда! Завтра будут судить меня, и едва ли у меня хватит сил разглядывать тебя.

– Это все картинки американского правосудия! – напомнил он ей.

– Но все равно! Я буду тобой гордиться! – Шарлотта повернулась к Энтони и заглянула ему в глаза. Как же много значит для нее этот мужчина, подумала она и почувствовала радость от того, что он есть в ее жизни. – Будь ты хоть в парике, хоть без оного, хоть в мантии, хоть в обычном цивильном костюме, – проронила она с нежностью, – ты – это ты! Не представляю никого лучше тебя в этой роли.

– Смотри не перехвали! – несколько напряженно воскликнул он.

– У тебя есть чувство юмора, ты не зануда. При этом не важничаешь, никакого снобизма, высокомерия, напыщенности. Нет, ты действительно добрейшей души человек. Внимательный, думающий, все понимающий. Хотя, ей-богу, раньше я представляла людей твоей профессии совсем иными. Никогда не думала, что барристер может быть таким простым и доступным человеком.

– Все мы иногда попадаем в плен к стереотипам нашего мышления.

– Наверняка я попала! Хотя, с другой стороны, много ли ты знаешь барристеров, имеющих право выступать в судах высшей инстанции, которые бы снизошли со своего пьедестала и взялись защищать простого социнспектора?

Он состроил смешливую рожицу.

– Лично мне такие персоналии неизвестны! Но наверняка если поискать хорошенько, то они обязательно отыщутся.

– Возможно, возможно! Но ты ведь общаешься не только с юристами. Круг твоих знакомых гораздо шире, верно? Воротилы финансового рынка, крупные бизнесмены, магнаты и прочие знаменитости и успешные люди. Я как раз сегодня говорила маме о том, что в Лондоне ты ведешь очень даже гламурную жизнь. Наверняка бесконечная череда всевозможных пати, приемов, коктейль-вечеринок, благотворительных балов, увеселительных обедов и прочих светских мероприятий, на которых барристеры появляются в обязательном порядке. В этом списке и Уимблдон, и оперный фестиваль в Глайндборне, и бог знает что еще!

– Уимблдон – да! Конечно! А еще ежегодная ловля лосося в Шотландии. А что же до всего остального, то я не большой любитель светских тусовок.

– А когда была жива Антея, ты тоже сторонился всех этих развлечений?

Впервые в их разговоре прозвучало имя его покойной невесты, и Шарлотта с замиранием сердца ожидала, как он отреагирует на это.

– Приглашали нас часто, это правда! – после короткой паузы ответил Энтони. – Но мы появлялись далеко не на всех мероприятиях.

Странно, но Шарлотта вдруг почувствовала укол ревности по отношению к той, кто уже ныне не представляла для нее никакой угрозы. Стараясь подавить в себе недоброе чувство, она спросила:

– А какая она была, твоя Антея? Расскажи мне о ней!

Повисло напряженное молчание. Наконец он сказал:

– О’кей! Она была дизайнером по профессии, моделировала фасоны шляпок. Нечто вроде модистки, – кажется, так звали этих женщин в прошлом. Отлично играла в теннис. Антея была человеком, страстно влюбленным в жизнь. И она жила полной жизнью. Вот почему ее гибель стала таким потрясением для всех, кто знал ее близко. Невозможно было поверить, что смерть так внезапно оборвала эту цветущую, полную планов и надежд жизнь.

– Сколько ей тогда было лет?

– Тридцать пять. Только-только отметила свой день рождения. Я, кстати, давал ей уроки воздухоплавания. Ей так хотелось научиться летать. Она говорила, что с детства грезила самолетами и всегда мечтала стать летчицей.

Шарлотта знала, что Антея разбилась именно во время тренировочного полета. Она сочувственно сжала руку Энтони, словно пытаясь смягчить горечь утраты. Можно представить себе, как потрясла его эта трагедия, перевернувшая всю его жизнь. Вполне возможно, его долго преследовало чувство вины, что он и сам как-то причастен к гибели своей невесты. Чего-то недосмотрел, чему-то недоучил.