Держи меня крепче

– Мы собирались пожениться в ближайшие пару месяцев, – продолжил он негромко, словно разговаривая сам с собой. – Антея уже все спланировала. Были готовы даже приглашения на свадьбу, флористам были заказаны цветы, сшито свадебное платье. Предполагалась тьма народа, более трехсот гостей, прием в саду «Иннер Темпл» и все прочее. За мной оставалась организация медового месяца, а я все никак не мог сделать окончательный выбор в пользу того или иного места. Известие о гибели Антеи застало меня как раз за этими размышлениями. Потом я не раз думал, что если бы не тянул, если бы своевременно забронировал номер в каком-нибудь курортном отеле, то и этой трагической аварии могло бы не быть. Какие только глупости не лезут в голову, когда человек переживает горе, не правда ли? На себе самом убедился!

– Просто ты ее очень сильно любил.

– Да, я ее любил. Да, я любил ее сильно, быть может, даже слишком сильно. Ведь я готов был жениться на ней, даже несмотря на то, что она не хотела иметь детей. Наверное, я надеялся, что мне удастся потом переубедить ее. Хотя Антея высказалась на сей счет очень четко, когда я делал ей предложение, и заявила, что никогда не переменит своего решения.

Шарлотте захотелось поскорее отвлечь Энтони от его невеселых мыслей.

– И ты, пережив такую трагедию, решил временно удалиться от дел, да?

Он печально улыбнулся.

– Да! Но это всего лишь одна из причин. Я уже давно начал ощущать какую-то внутреннюю неудовлетворенность, будто чего-то в моей жизни не хватает, хочется чего-то большего… Трудно выразить словами все эти настроения. Но я чувствовал их нутром. Кстати, Антея никогда не разделяла всех моих сомнений. Ведь я успешный юрист, у нас с ней была яркая и насыщенная событиями жизнь. Так зачем же что-то менять? Ей очень нравилась вся эта светская суета, льстило завидное положение в обществе, а меня все это мало трогало. С другой стороны, она выросла в таком окружении, ей все это было привычно с детства. А мне великосветская жизнь всегда казалась пустой и бессмысленной, наполненной всякими глупыми предрассудками и условностями. Я всегда считал, что в жизни есть вещи и поважнее, чем постоянно оказываться в нужное время в нужном месте и среди нужных людей (вопрос еще, зачем они нужны тебе, все эти люди). А главное – чтобы все видели тебя, зафиксировали, так сказать, факт твоего присутствия на том или ином мероприятии. Ну, а если присовокупить к этому еще весьма неприглядную изнанку нашей профессии со всеми ее мошенническими трюками и откровенным надувательством! Нет уж! Лучше на эту тему даже не начинать распространяться! Скажу лишь, что порой приходится заниматься очень грязными делами. Грязными и подлыми! А потому я ни минуты не пожалею о том, что ухожу из профессии, разумеется, после того, как завершится наш процесс.

Она уставилась на него непонимающим взглядом.

– Ты хочешь сказать «временно уходишь»?

Энтони тяжело вздохнул и потянулся.

– Там посмотрим! Время покажет! Время все расставляет по своим местам! Разве я мог подумать о том, что так скоро после гибели Антеи влюблюсь в другую женщину? Да никогда на свете! – Он медленно прошелся рукой по ее лицу и посмотрел ей в глаза. – Но я, как видишь, влюбился! И страшно счастлив! Хотя мне пришлось приложить изрядные усилия, чтобы заполучить тебя!

Глава 23

– Шарлотта Николс! Вы обвиняетесь в похищении Отилии Уэйд, известной еще под именем Хло, согласно статье второй Акта о похищении детей. Вам инкриминируется следующее: вечером 6 октября 2011 года вы забрали Отилию Уэйд, известную также под именем Хло, из ее дома на улице Норт-Хилл, город Кестерли, и перевезли ее в собственное жилище в деревне Малгроу. Вы продолжали удерживать ее в своем доме на протяжении пяти недель, после чего вывезли девочку в Новую Зеландию. Признаете ли вы себя виновной?

В зале установилась мертвая тишина. Шарлотта отчетливо слышала собственное дыхание. Она ответила тихо, но четко:

– Нет!

По рядам прокатился шум. Недоверие, изумление, осуждение, удивление…

Интересно, что в эту минуту подумали члены присяжного жюри? И что они знают о ней и о том, что случилось на самом деле? Она наблюдала за тем, как они вошли в зал, цепочкой проследовали к своим местам, но никто из них не посмел даже взглянуть в ее сторону. О чем это свидетельствует? О том, что для себя они уже все решили?

– Хочу предупредить тебя заранее! – сказал ей Энтони, когда сегодня утром она прибыла в здание суда. Он уже был в парике и в мантии и потому показался ей слишком официальным, почти недосягаемым, и это сильно расстроило ее. – Я только что разговаривал с судьей. Она намеревается дать тебе условное наказание, удовлетворив ходатайство обвинения о признании тебя виновной.

Взгляд его темных глаз был строг и напряжен, что еще больше увеличило ее нервозность, грозящую вот-вот перерасти в панику.