Держи марку!

– Например, можно встретить своего ангела более приятным путем, – сказал Мокриц.

– О чем ты?

– Кхм… значит, он ждет, пока история с приливом не повторится снова, чтобы в этот раз оказаться там вовремя и все исправить?

– Да. И не надо мне указывать на дыры в этой теории. Его это устраивает.

– Он готов ждать миллионы лет?

– Это не проблема для голема. Это вопрос времени. Им не бывает скучно. Они чинят себя сами, их очень сложно разбить. Они выживают и под водой, и в вулканической лаве. Может, у него и получится, кто знает? До тех пор он найдет чем себя занять. Совсем как ты, господин фон Липвиг. Ты очень занят…

Госпожа Ласска застыла, уставившись поверх его плеча. Лихорадочно пошарив среди столовых приборов, она схватилась за нож.

– Этот мерзавец только что вошел в ресторан! – прошипела она. – Хват Позолот! Сейчас пойду убью его и вернусь к десерту…

– Так нельзя! – прошипел в ответ Мокриц.

– Это почему еще?

– У тебя неправильный нож! Он для рыбы! У тебя будут неприятности!

Госпожа Ласска сверкнула на него глазами, но разжала пальцы, и на ее лице промелькнуло подобие улыбки.

– У них нет ножей для закалывания убийц и подлецов? – спросила она.

– Их подают по отдельному требованию, – ответил Мокриц поспешно. – Слушай, здесь не «Залатанный Барабан», тут не избавляются от тел, просто свалив их в реку! Тут зовут Стражу! Возьми себя в руки. Себя, а не нож! И готовься бежать.

– Зачем?

– Затем, что я подделал его подпись на гербовой бумаге «Гранд Магистрали», чтобы попасть сюда, вот зачем.

Мокриц обернулся и впервые увидел этого человека во плоти. Он был большим, похожим на медведя, во фраке, под которым уместилось бы двое, и в жилете с золотой тесьмой. А на плече у него сидел попугай – впрочем, официант уже выбежал им навстречу с блестящей медной жердочкой и, наверное, с картой семечек и орехов.

С Позолотом прибыла компания прилично одетых людей, и когда они прошли по ресторану, все заведение завращалось вокруг них – ведь у золота такая высокая плотность, что оно обладает собственной силой притяжения. Официанты суетились, и лебезили, и с важным видом делали НЕважные вещи, и через минуту-другую кто-нибудь должен был сообщить Позолоту, что остальные гости уже прибыли. Но Мокриц бегал взглядом по залу в поисках… ага, вот они, двое. В чем особенность вышибал, почему им невозможно скроить костюм по фигуре?

Один следил за входом, другой за залом, и можно не сомневаться, как минимум третий был еще и в кухне.

…и да, метрдотель отрабатывал свои чаевые, уверяя важного гостя, что о его друзьях уже позаботились…

…большая голова с львиной гривой повернулась в сторону их стола…

…госпожа Ласска пробормотала: «Боги мои, он идет к нам!»…

…и Мокриц встал из-за стола. Вышибалы сменили позицию. Здесь они ничего с ним не сделают, но никто и бровью не поведет, когда его стремительно и уверенно выведут на разговор в соседнюю подворотню. Позолот оставил озадаченных гостей и надвигался на них, лавируя между столов.

Здесь понадобятся навыки или общения, или полетов в окно. Но Позолоту придется быть с ним хотя бы отдаленно учтивым. Люди смотрели.

– Господин Хват Позолот? – спросил Мокриц.

– Собственной персоной, – Позолот растянул губы в улыбке, в которой не было ни капли юмора. – Вы, кажется, поставили меня в невыгодное положение…

– От души надеюсь, что это не так, господин, – сказал Мокриц.

– Оказывается, я обратился к ресторану с просьбой оставить столик на твое имя, господин… фон Липвиг?

– Неужели, господин Позолот? – спросил Мокриц с крайне убедительным непониманием. – Мы зашли в надежде, что тут окажется свободный столик, и были поражены, когда для нас нашлось место!

– Значит, по меньшей мере одного из нас держат за дурака, господин фон Липвиг, – сказал Позолот. – Но скажи мне, ты и вправду Мокриц фон Липвиг, почтмейстер?

– Да, это я.

– А где же фуражка?

Мокриц прочистил горло.

– Это не обязательная форма одежды, – ответил он.

Крупное лицо молча смотрело на него, а потом Позолот протянул ему руку, огромную, как перчатка сталевара.

– Исключительно рад встрече, господин фон Липвиг. Надеюсь, твоя светлая полоса еще продолжится.

Мокриц пожал его руку и почувствовал не железную хватку, но крепкое рукопожатие честного человека, и заглянул в честный, уверенный глаз Хвата Позолота.