Деревянный хлеб. Части 1-4

— «Вы забыли о двоемыслии!» — неприятным тоном процитировала Ленка фразу из «1984» и не удержавшись хихикнула (ей смешно, понимаете ли), — Ленинград, много десятилетий, жил не сам по себе, а внутри «священного канона», являясь его составной частью. Аборигенов — дрессировали «в духе». С детства приучали видеть одно, говорить другое и думать третье. Оруэлл бы это дело оценил.

Помолчали. Ахинеев определенно собирался что-то добавить, но сдержался. Возможно, правильно оценив мою невербальную реакцию (кулаки сами-собой сжались так сильно, что ногти впились в кожу ладоней и побелели костяшки пальцев). Не люблю, когда посторонние люди треплют святые вещи.

— Всё равно не складывается! — первым прервал тишину Соколов, — У истории двойное дно. Там была ещё какая-то хитрая подстава. Я такие вещи нутром чую…

— Ваша правда, — дело давнее, отчего бы не рассказать? — За первую блокадную зиму на спецслужбы и партийно-хозяйственный актив осажденного города буквально пролился золотой дождь. Такое состояние им очень понравилось и сама собою созрела идея организовать «продолжение банкета».

— Вы же сами сказали, что всем мало-мальски имущим «блокадникам» карманы вывернули начисто, — удивился Лев Абрамович, — Какая связь? С установлением навигации — подвоз увеличился и массовый голод перешел в хроническое недоедание. Острая фаза кризиса миновала. Город — выстоял…

— Вот именно! Владеющие информацией лица поняли, что Ленинград — не сдадут. А ещё они поняли, что немцы попытаются держать Блокаду до последней возможности, но бомбить — не станут. Что значит — жители вымрут (уедут), а квартиры останутся. Профит! Возникла идея «монетаризировать» инсайдерскую информацию. На волне панических настроений — выжать из города «в эвакуацию» как можно больше народа (особенно имущего, бедные слои населения вымерли в первые месяцы осады) и произвести административное перераспределение уцелевшего жилого фонда. Ещё никто ничего не понимал, едва-едва отгремела «битва за Москву», а подготовка к очередному хапку — уже началась. В январе 1942 года — было принято соответствующее решение Ленградского горкома ВКП(б), а уже к 9 февраля 1942 года — в срочном порядке (!), из отделений милиции возвратили в домохозяйства ранее изъятые домовые книги. Появилась возможность явочно заселять опустевшие после Гладомора квартиры и прописывать там новых жильцов. Понятно, незадешево! Понятно, что в первую очередь «улучшить жилищные условия» поспешила городская верхушка. Но и местным «гешефтмахерам», сказочно нажившимся на спекуляции, замаячил шанс обзавестись престижной недвижимостью, ну и избавиться от подозрительных в военное время накоплений валюты с драгметаллами. Естественно, не забыли про остальных «уважаемых людей», их друзей и родню.

— Какая мерзость…

— Дельце удалось на славу. Ровно через два года, 29 января 1944 года, Попков лично направил всем главным руководителям Ленинграда (Жданову, Кузнецову и Капустину) докладную записку о закреплении вновь полученной жилплощади за её новыми владельцами «на законных основаниях» и о гарантированном отказе когда-либо возвращать её прежним хозяевам, даже (!) если они возвратятся из эвакуации и предъявят на свои бывшие квартиры сохраненные документы… Всё, поезд ушел! Получилась самая масштабная, после Коллективизации, причем бесплатная, конфискация жилья у советских граждан.

Документы узаконивающие самую масштабную, после Коллективизации, конфискацию жилья у советских граждан в блокадном Ленинграде

— Неплохо прибарахлились товарищи… — раздумчиво пробурчал завхоз, — Это же сотни тысяч квартир из самого лакомого «старого фонда» — как с куста. По современной рыночной стоимости — совокупный выхлоп получается, как бы не жирнее вашего «золота Блокады». Большая война — время делать большие деньги.

— Я объяснила мотивацию городских властей, — на самом-то деле тупо выпустила пар.

— А ведь там были ещё горы антиквариата… — вклинилась филологиня, — Дед говорил, что все будущие фигуранты «Ленинградского дела» неплохо поживились и на этом поприще. Скоты, чо…

— Человеческое общество, пораженное государством — жрет само себя. В мирное сытое время государство как-то разводит устраивающих его людей и гнобит неугодных, в голодное военное — питается теми и другими, не разбирая сортов. Это нечеловеческая логика. Ну, так оно и не человек…

— «Элитные» слои населения — само собой, а народные массы?