Деревянные пятачки

Надо искать черепаху. Вся сложность в том, что панцирь у черепахи такой же серый, как эта выжженная земля. Очень трудно отличить ее горб от земли. К тому же если бы знать, где водятся черепахи, тогда сразу бы можно туда и направиться. Пришел в их обиталище и бери. Выбирай, какую тебе надо. Рабочие, наверно, знают, где живут черепахи, в каком месте. Спросить бы у них, но спрашивать было неудобно. И вот теперь приходится бродить по всей долине. А она велика... Где живут черепахи? Что они любят? Ах, как хочется пить! Но пить нельзя. Сырая вода — верная малярия. Трое в партии больны только из-за того, что пили сырую воду вот в такой зной. Воздух и тот испекся. Пить нельзя. Но очень хочется пить...

Надо искать черепаху. Надо терпеть. И искать. И не думать о жажде. И о черепахе не надо думать, тогда быстрей найдешь. Это уж всегда так, если чего-то очень хочется, о чем все время думаешь, чего ждешь, то, как правило, желаемое не сбывается. А вот если не думать, не ждать, не томиться, то вот оно, пожалуйста, получай!

Земля была жесткая, горячая. Она дышала зноем. Изнемогала от него. И камни были горячие. И все чаще человек спотыкался. До того, как отправиться на поиски черепахи, он восемь часов лазил по косогору — вел теодолитную съемку. Там солнце жгло в упор, прижимало к скале, распинало, как на кресте. Рубаха от пота стала твердой. И теперь натирает шею. Ее надо бы снять, но солнце еще слишком печет. Опасно... Опасно? Как все относительно! Идет война. Вот там действительно опасно. Но это не его вина, что он здесь. А почему вина? Никакой вины ни перед кем нет. Если бы и захотел уйти добровольно на фронт, не пустили бы. Он себе не принадлежит. Впрочем, скоро война кончится, иначе бы не возобновили здесь изыскания. А это уже говорит о том, что есть уверенность в нашей победе...

Надо искать черепаху. Может, спуститься к Кушкарачай? Вон она извивается в изгрызенной ею земле, бурная в ливни и раздробленная на сотни сверкающих ручьев в засуху. Мутная, шумящая в камнях, с ледяной водой. От нее отходят арыки, перекрытые щитами. Подыми щит — и вода побежит на поля. Тут по три урожая снимают за лето. Очень быстро вызревают помидоры. Они немного теплые в жару, но все же прекрасно освежают...

Вот она, черепаха! Серая, как камень, покачивающая своим панцирем, как горбом!

Можно бы не бежать к ней. Никуда она не удерет при своей скорости передвижения. Но он двумя прыжками достиг ее. И ухватил руками за края панциря, и оторвал от земли. И возликовал от ее тяжести. Да, она была тяжелая, эта черепаха. Килограмма четыре. А то и пять! Он держал ее как щит. Он видел ее всю сразу — овалообразную, с многослойными квадратами наростов на панцире, с вырезами для ног и головы, с темно-желтой отшлифованной нижней площадкой.

Найдена черепаха! Ах, черт возьми, как всё же это здорово найти такую громадную черепаху! Значит, они водятся возле воды. Она, наверно, шла пить. Вот где надо искать! А не там, в зное, в камнях. Тут надо искать!

Человек смеялся. Он опустил в рюкзак добычу и, испытывая приятную тяжесть, пошел домой. Теперь уже и солнце не так палило, и ноги меньше спотыкались, и даже не хотелось пить. Вот что делает удача!

Через рюкзак черепаха скребла ему спину, и от этого было немного приятно. Не укусила бы! Ей, конечно, не очень нравилось то, что с ней случилось. Шла пить. Никого не трогала. Кто знает, может, несла яйцо и собиралась закопать его в горячий песок. У нее были свои дела. И вдруг совершенно бесцеремонно кто-то схватил ее и сунул в темный мешок, и теперь ей никак не выбраться. И она царапает спину. Конечно, ее понять можно, но что же делать, если нужен черепаховый суп для детей, для матери, для жены, да и для себя самого. Тут уж ничего не поделаешь. Необходимость...

Черепаха все сильней и настойчивее драла когтистыми лапами плотную ткань рюкзака. «Сильная, черт возьми!» — все убыстряя шаг, весело думал человек. И шагал, шагал, подгоняемый нетерпением. И не замечал уже, как из-под ног выскакивали серые кузнечики, и не глядел на Большой Кавказ, и не думал о жестком воротнике. От всего этого отвлекала радость. Он обратил внимание, только уже войдя в аул, на вкусный запах свежеиспеченного чурека.

В стороне от дороги, у круглой ямы сидели на корточках азербайджанки. Рядом с каждой лежала длинная узкая доска, заполненная кругляками из теста. Одна из женщин раскатывала свои кругляки в плоские лепешки, смазывала одну сторону лепешки сырым яйцом, другую водой и сажала ее на кожаную подушку, после чего ловко приклеивала лепеху к раскаленной стене ямы... Вот та́к пекутся чуреки! Отличный запах у горячего чурека! Хорошо бы такой чурек обмакнуть в каймак...