Der Tod und das Mädchen (Смерть и девушка)

прискорбно, как лимон. Он сообщил читателю, что Павезе был (так логично)

арестован фашистской контрразведкой, что непосредственной причиной ареста и

ссылки Павезе стала женщина, которую он любил в трудные тридцатые годы,

коммунистка-связная-подпольщица, отношения с которой (анахронизм, если такое

в любви бывает) сложились у Павезе трагически. "Мучительный разрыв с ней", по

Брейтбурду, наложил неизгладимый отпечаток на всю жизнь Павезе и послужил

"причиной глубочайшего душевного кризиса писателя". Дат Брейтбурд из

осторожности не приводит, поминает только начало тридцатых годов, хотя ничего

не стоит датировать полицейскую развязку романа тривиальными 1935-36 годами.

Иностранные подцензурные (тесно связанные с легендой о Павезе) источники

рассказывают эту историю еще трогательнее, не гнушаясь, однако, ни деталями,

ни сюжетной гармонией. Если принять их всерьез, в упомянутые ранние

тридцатые годы у Павезе, успевшего (не без труда) защитить дипломную работу

по Уитмену и вписаться в работу некоего туринского издательства, был серьезный

роман с молодой преподавательницей математики (все-таки не со студенткой, как

я где-то читал), которая в посмертно опубликованных дневниках писателя, а также

в знаменитой биографии Il vizio assurdo ("Абсурдный порок"; к пороку мы еще

вернемся), написанной Давидом Лайолой ( Davide Lajolo, весьма достойная

фамилия, еще один семиотический след в нашей истории), многолетним

приятелем Павезе, названа la donna dal a voce rauca – "женщиной с хриплым

голосом". Она была коммунисткой, в ту пору коммунисткой активной. Как

6

рассказывают Лойола и другие, в 1935 году состоявший в совсем иной партии

Павезе добровольно пошел в тюрьму (на несколько месяцев), чтобы защитить

свою возлюбленную; в его комнате вроде бы были найдены адресованные ей

компрометирующие партийные письма. Затем Павезе провел еще десять месяцев

(воистину страшный приговор, впрочем, поначалу речь шла о целых трех годах,

урезанных фашистским правительством почти вчетверо) в ссылке на дальнем

юге, в Калабрии. Внимание, трагический (романтический) поворот: за день (по

другим данным, за несколько месяцев) до возвращения Павезе в столичный

Турин в конце 1936 года la donna dal a voce rauca вышла замуж за другого.

Зубодробительное, если принять его на веру, в любом случае, предсказательное

начало сентиментальной биографии Павезе.

Приступив к работе над этим эссе, я, любопытная Варвара, взялся что-

нибудь вычислить про эту даму, хоть самую мелочь – имя, внешность, вкус, цвет

волос или глаз, объем груди, шаль, полушалок, словом, связать хриплоголосую

коммунистку с реалиями, безразлично, духовными или материальными, – и был

ужасно рад, потерпев временную неудачу. Какое-то время возлюбленная Павезе

оставалась для меня загадкой – а, следовательно, и легендой. Я всерьез

собрался сочинить про нее что-нибудь оригинальное – драматическое,

прекрасное и неопровержимое. К сожалению, загадки хватило ненадолго.

Чуть более систематическая разработка темы и не вовремя приспевшая

удача живо принесли в сети настоящее имя "дамы с хриплым голосом". Ее звали

Battistina (чаще просто Tina) Pizzardo. Сейчас в удаче уже нет нужды – Тина

появилась в "Википедии". Она родилась в 1903 году и была [всего] на пять лет

старше Павезе. Выяснилось, что существуют ее, увы, забытые, мемуары,

изданные совсем недавно – в 1996 году, уже после смерти Тины (в 1989 году).

Чуть позже я обнаружил краткую справку о ней в документальной книге об

итальянском антифашистском Сопротивлении. Самое интересное, нашлась еще и

забавная фотография 1927 года. Представьте себе: пять полуодетых молодых

женщин стоят спиной (ну, задом и чуть боком) к камере. Одна из них держит за

руку ребенка. Дело происходит на морском берегу, поэтому на женщинах

тогдашние купальные костюмы. По нынешним временам фотография выглядит не

совсем благопристойно. Фигуры у женщин, в общем, ничего. Кто-то из этой

пятерки – Tina Pizzardo. Преподавательница математики в туринской школе. Кто

именно – не могу сказать. Автор, включивший эту фотографию в довольно

7

забавный текст, тоже не знал, отсюда и туманная подпись: On the beach. In the group of bathers Battistina Pizzardo...

Быть может, попробуем угадать сами?

Сравним…

Дама в центре? Не знаю, не уверен.

Вне всякого сомнения, образ Тины кочует из одного произведения Павезе в

другое. Впрочем, на нем всякий раз немало маскирующих мазков. Иными

8

словами, лирическая героиня Павезе изрядно отличается от реальной Тины. Если

я когда-нибудь займусь изучением прозы Павезе, непременно разработаю эту

тему. Или нет...

Куда поучительнее другое: у якобы (по легенде) моногамного (насколько это

возможно) между двумя романами, то есть между 1937 и 1949 годами Павезе

были другие возлюбленные или, по крайней мере, увлечения. Заслуживают

упоминания по крайней мере две сильно (причем почти одновременно)

занимавшие Павезе женщины, имена которых и без его помощи остались в