Депрессия, роботы и один велосипед

Во-первых, сказал он, заявление робота, что он якобы психопат – это некоторое преувеличение. Свойственное психопатам. На деле машина обучена болтовне, а не всему спектру поведения. А из болтовни она специализируется больше по психологическим защитам, которыми пользуются вообще все люди, включая идеально здоровых психически. Если такие вообще бывают, особенно среди чиновников. Конечно, – тут Ричард вдруг утратил фирменную сдержанность, – только полный и бесчеловечный bloody кретин мог вообще взяться за такой проект.

Свести исчезающее искусство психотерапии к набору инструкций это, конечно, в духе времени. И особенно в духе страховой медицины – порождения жадных гиен из лейбористской партии, понукаемых грязными шакалами из Европарламента. Но обучать молодых психотерапевтов на роботах могли придумать только люди, глубину падения которых Ричард крайне затруднился описать словами английского языка и любезно предложил мне подобрать эпитеты из русского – на свой вкус.

Я, однако, не мог не выразить восхищения тем, какой занятный образец нейросети получился на основе моделирования нездоровой психики.

Ричард не разделил моего восторга, указав, в какую ситуацию нас завела эта остроумная идея. Он несколько раз открыл и закрыл рот, выбирая выражение. А потом вспомнил витиеватое итальянское богохульство «Gesù Giuseppe Maria Il bue e l’asinello», в котором перечислялись все, находившиеся в яслях при рождении Христа: сам Иисус, Иосиф, Мария, бык и ослик. Вот в задницу последнего – по мнению Ричарда – мы и устремлялись все разом. Вместе с роботом и его велосипедом.

Было ещё во-вторых. Затея не тянула на статью. Формально это всего лишь нелегальный софт и нелегальная эксплуатация роботов. В крайнем случае, робота пристрелят. Bloody велосипед отберут. Однако оставался вопрос с нелегальными медицинскими практиками. Психотерапия, как её ни крути, требует лицензии. А если эта история всплывёт наружу – лицензии потеряют все и с треском. А всплывёт история наружу как только нашу компанию встретит любой недостаточно сонный этим приятным осенним вечером полицейский. Сложная ситуация.

– Но вот мы в ней, – заключил Риччи.

– А вот и он, – сказал Джорджио.

Робот выкатился из-за кустов.

Дальнейшее, как показал журнал операций, заняло две минуты и сорок четыре секунды.

Риччи вышел навстречу велосипедисту. Робот охотно спешился, и они завели тихую любезную беседу.

– Я убежал от своих создателей: от самих доктора Фабио Сорцио и его супруги Нонны Сорцио. Вы полагаете, я не смогу уйти от вас?

Риччи ответил что-то, что заинтересовало робота. К сожалению, мне пришлось отвлечься от разговора и вернуться к компьютеру. Мы с Джорджио запустили отладчик. Отладчик обнаружил среду исполнения, подключившись к ней по модулю беспроводной связи. Дальше всё было просто как вставить вилку в розетку. Много раз виденный софт. Привычная – уютная даже – схема программных объектов. Прикинув что к чему, я решил найти управляющий основными событиями модуль и элегантно пришибить его прямо в оперативной памяти какой-нибудь не слишком варварской командой.

Осталось обнаружить требуемый модуль и определить ссылки на него от других модулей. Поэтично выражаясь (а закат к этому располагал) это и были те самые нити, которые держали душу робота над этой грешной землёй. Схема в моей любимой программе-отладчике представляла собой набор белых квадратиков на синем фоне. Ссылки изображались тонкими белыми линиями, протянутыми от квадратика к квадратику. Выглядела схема обыденно. Быть может, робот и был психопатом, но отладчик изображал на экране нормальную жизнь нормальных программных объектов. Один вызывал другой, создавал третий, передавал переменные четвёртому, резервировал память для пятого и так далее. Мирные овечки на зелёной лужайке. Робот вежливо говорил, Ричард ему спокойно отвечал.

На синем фоне рисовались белые линии.

Вдруг робот оборвал речь и посмотрел на нас.

Мы с Джорджио отлепили носы от монитора и посмотрели на него. Робот улыбнулся. Ричард переводил взгляд с робота на нас – всё более и более растерянно. Растерянность переползла, видимо, и на наши лица. Робот улыбнулся ещё чуточку хитрее и посмотрел на наш с Джорджио монитор.

Мы с Джорджио тоже перевели взгляды обратно на монитор, но теперь уже не прижимаясь носом к изображению, а оглядев всю схему целиком.

Белые линии на синем фоне образовывали надпись «FUCK YOU».

Робот сел на велосипед и укатил.

Джорджио сидел на асфальте, смотрел перед собой и теребил травинку. Риччи уже двадцать минут протирал очки, у него был вид человека, который обнаружил у себя во рту новую пломбу.

«Интересно, что ему робот наговорил, – подумал я. – Починить такого – хорошая задача. Вот бы её решить с блеском. Глядишь, прослыву звездой в своей области. Вот только что-то мне не хочется общаться с ним прилюдно».

– Но как? – произнёс в воздух Джорджио. – Интеллект, который осознаёт, что он в дебаггере?