Денег нет, но ты держись!

– Письмо отправлено. Ждем ответа! Кстати, я навестил Ленса, который отказывается от еды в ожидании смерти, и сообщил ему, что ты выживешь. Не хочется, чтобы наш заложник покончил с собой раньше времени. Негоже, чтобы кто-то подумал о том, что мы заморили беднягу голодом. – Дядя скользнул взглядом по письменному прибору, но, судя по лицу, ничего не заметил. Наверное, это у меня паранойя. Но посмотрим на его лицо, если все удастся.

– Я вот что думаю, моя дорогая… – улыбнулся дядя. – Когда сюда пожалует его императорское величество, как ты будешь себя вести? Не думаю, что визит будет долгим. Тебе нужно будет очаровать его. И времени будет мало. Я боюсь, как бы в ответственный момент ты не стала вести себя так, словно кол проглотила, или сидеть, потупив глаза, как обычная девица на выданье, не обладающая ни умом, ни фантазией, а всецело уповающая на волю родителей. Ты должна быть другой. Совсем другой. Завораживающей, интригующей, но при этом трогательной и нежной. Мужчины не любят слишком сложные загадки. При этом не ищут легких путей. Хотя о чем это я? Сейчас распоряжусь, чтобы принесли бутылку вина и два бокала. Будем репетировать вашу встречу. Думаю, что стоит принять его здесь. Ты ослаблена после яда, чудом выжила, да и обстановка вполне располагает для душевных разговоров.

Еще чего не хватало! Это просто капец какой-то! Я не собираюсь репетировать такое! И принимать незнакомого мужика, лежа в своей кровати, тоже не собираюсь!

– Нет! – возмутилась я, протестуя против генеральных репетиций. – Я не хочу ничего репетировать! Не хватало еще репетиций! Пусть будет что будет!

– Дорогая моя! – с нажимом сказал дядя. – Не огорчай меня! Слишком много сил потрачено. Так что давай, будь хорошей девочкой и не упрямься! Я должен быть уверен в том, что ты скажешь, как ты скажешь и вообще как ты будешь себя вести!

Джоан принесла графин с вином и два серебряных кубка, а потом бесшумно удалилась, явно не подозревая о том, что сейчас будет.

– Итак, приступим. Времени будет совсем немного, но если тебе удастся, то он тут же объявит о своей помолвке, – сказал Демон, разливая вино в бокалы.

– А спать с ним, надеюсь, не обязательно? – вяло спросила я, отпивая вино.

– На твое усмотрение… – усмехнулся дядя. – Но я бы не стал на твоем месте так рисковать… Учти, он не будет ползать перед тобой на коленях и просить прощения за своего брата. Скорее всего, он ограничится сухими извинениями, которые ты должна принять красиво. Скорее всего, это будет звучать примерно так: «Я прошу прощения от имени империи за недостойное поведение своего брата. Он был одержим страстью, поэтому не думал о последствиях своих поступков. Я рад, что все обошлось и вы поправились…» Дальше все будет примерно в том же духе. И что ты ответишь?

– Извинения приняты, – буркнула я, отхлебывая вино. – И таки шо? «Извини» в карман не положишь и на хлеб не намажешь. «Извини» не булькает и на палец не надевается!

– Милая, у меня такое ощущение, что я зря потратил на тебя столько времени. После такого заявления он просто молча сгребет своего брата в охапку и удалится обратно, радуясь, что визит был очень коротким, – заметил дядя. – А если все это будет произнесено с лицом, преисполненным детской обиды, то на этом ваш разговор окончится, даже не успев начаться. Давай, подумай, как ему красиво ответить! Ты ведь женщина! Где твое женское лукавство и кокетство?

Я нахмурилась и отвернулась. Хороший вопрос, где? Когда Бог раздавал девушкам кокетство, я занимала очередь под названием «гордость». Правда, и там я урвала последний кусочек. Мне по сусекам поскребли и немного насобирали. В очереди «хитрость и лукавство» я не стояла. Иначе бы наша встреча с Эссеном Даэлем была бы неизбежной и произошла прямо бы там, в очереди на небесах!

– Вот только не надо делать такое лицо, – возмутился дядя, допивая свой кубок. – Будешь вредничать, я сейчас подмешиваю в твой кубок яд и после твоих похорон становлюсь наместником без твоего непосредственного участия! Мне только и нужно, что устранить принцессу, для того чтобы получить желаемое. А как я ее устраню, выдав ее замуж или случайно отравив, – это мое дело. Лучше бы, конечно, замуж с точки зрения политических соображений.

Да. Перспектива еще та. Ладно, попробуем. Исходя из того, что дядя рассказывал о взаимоотношениях братьев, про казнь или заключение под стражу речи быть не может. Да и мне в глубине души не очень хотелось бы казнить Ленса. Моя бы воля, я бы упекла его в камеру и забыла бы о нем до того момента, пока бы мне сообщили о его скоропостижной кончине.

– Так вот, вернемся к нашему вопросу, – отозвался дядя, наливая себе еще вина.

Я села на кровати и с радостным лицом произнесла:

– Пустяки, дело-то житейское! Не обращайте внимания. Меня тут по сорок раз на дню пытаются отравить, поэтому кушайте осторожно! Если что, то возите с собой повара! Ты в Арианоне, детка!