Денег нет, но ты держись! (СИ)

— Я так понимаю, откровение за откровение? Ну, хорошо. Когда мой отец умер, он оставил мне стопку долговых расписок. Как выяснилось, что мы все это время жили в долг. Мой покойный отец считал себя выше каких-то там денег. Деньги — ничто. Честь — это все. Моя матушка просто сидела в кресле и смотрела в окно. Ее не сильно волновало, что будет с ее единственным сыном, ее не сильно волновало, что ждет дальше ее семью. Она с удовольствием вспоминала «хорошие» времена, заново переживая счастливые мгновения. Я был воспитан в лучших традициях дворянства, но даже я понимал, что никакой чести не хватит, чтобы заплатить по долгам. Барон Оселот оттяпал огромный кусок нашей земли, а матушка все сидела и мечтательно смотрела в окно. Наверное, больше всего на свете я бы не хотел бы, чтобы если бы со мной что-то случилось, моя семья сидела у окошка и смотрела, как растаскивают то, что я собирал всю жизнь. Знаешь, переступить через себя было намного тяжелее, чем я себе представлял. Но у меня получилось. Я не хочу говорить, чем мне приходилось заниматься, ради того, чтобы рассчитать по долгам и хоть что-то заработать, но если бы об этом узнал мой отец, он бы проклял меня. Вот такая вот история. И главное, моя дорогая, она ничуть не романтичная, как может показаться на первый взгляд. Я лишился титула, но приобрел нечто намного более ценное. Ладно, не будем о грустном. А то подобные воспоминания навевают на меня тоску. Я к чему это тебе говорю? Если есть хоть одна призрачная возможность добиться своей цели, используй ее. Кстати о цели… Пришло письмо из Северных Земель. Его Императорское Величество отказывается приехать лично, чтобы познакомиться с Принцессой. Пошлина, которую мы ввели, его, разумеется, огорчила. Он просил принять меры по решению этого недоразумения, но я от твоего имени имел наглость ответить ему в крайне любезных выражениях, что в противном случае мы не сможем собрать дань. Как только деньги будут уплачены, пошлина будет снята. Он ответил, что в конце месяца пришлет делегацию, чтобы забрать деньги и надеется на то, что ты сдержишь свое слово… Вот и весь ответ.

Эти слова были для меня, словно бальзам на израненную душу. Такое чувство, что я только что купила на последние деньги лотерейный билет и сорвала Джек Пот, обеспечив безбедное существование не только себе, но и своим детям и даже внукам. Мое сердце ликовало, душа пела, а настроение резко поползло вверх.

* * *

Пару дней в замке царила тишина, а потом Ленс вернулся. Как ни в чем не бывало. Словно и не уходил никуда. Вернулся, так вернулся. Меня это ничуть не смущало, разве что только то, что он перестал просить у меня деньги, гордо заявив, что отныне он больше не нуждается в «грязных» деньгах!

— Я сделал ящик для пожертвований! — гордо заявил философ.

Класс! Пятиклассник сколотил скворечник! Делал табуретку, а получился скворечник. Пусть несет дневник. Поставлю пятерку по труду.

— Я сделаю еще один такой же во дворце, с твоего позволения! — заявил Ленс, потирая руки.

— Разрешаю! — со смехом произнесла я, понимая, что затея уже обречена на неудачу. К вечеру, ровно до заката солнца мне предъявили ящик для пожертвований. У меня была такое ощущение, что тот, кто его делал, рассчитывал, что в замке живут одни набожные богачи. Огромный, кривой короб, утыканный гвоздями так, словно ежик, с щелью, куда без труда пролезла бы моя рука, если бы я не боялась поцарапаться о небрежно забитые гвозди. Ленс поставил короб рядом с входом в тронный зал и отправился дописывать свою нетленку.

Дядя, увидев этот шедевр инженерной мысли, не мог разогнуться еще полчаса от смеха. Он даже постанывал, ухватившись за колонну. Я рыдала рядом, понимая, что кроме нас «жертвовать» некому.

— Я… — демон задыхался от смеха, — Не позволю тебе туда кинуть ни… монетки… Пойдем отсюда, я не могу на это смотреть. Нет, милая моя, я не дам тебе его казнить… Я сто лет уже так не веселился… Какая прелесть! Если бы он умел так работать руками, как молоть языком, то наверняка слава о нем распространялась бы быстрее ветра.

Служанка, которая теперь не просто подметала мусор, пряча его в укромные уголки тронного зала, с удовольствием стала сгружать его в ящик, чтобы не ходить на улицу в такой мороз. К вечеру Ленс совсем приуныл. Не смотря на все его попытки воззвать к совести обитателей, он так и не сумел выцыганить ни золотого. У меня создавалось такое ощущение, что он — жадный ребенок, который каждый день вешает носок на камин, в ожидании, когда Дедушка Мороз принесет ему очередной внеурочный подарок, хотя прекрасно догадывается, что Деда Мороза не существует, а подарки — дело рук родителей.

— Сам-то ты веришь в то, о чем ты пишешь? — поинтересовалась я, глядя на расстроенного философа, шарящего в ящике. Вместо денег он достал дохлую крысу и кость.

— Конечно, верю! — возмутился Ленс, разочарованно глядя на свои находки, — А еще я верю, что люди образумятся и обратятся к Провидению. Пока не поздно.