Денег нет, но ты держись! (СИ)

Послы переглянулись. Это был полный дипломатический провал. Представители Толстяка злорадно усмехнулись, придерживая огромный портрет далекого от поэзии и романтики господина. «Люблю повеселиться, особенно пожрать!» — говорил огромный портрет, который придерживали из последних сил.

— А теперь, обидься, как следует… — прошептал дядя, не сводя глаз с перешептывающихся гостей. Один из них что-то высказывал другому, обзывая его «болваном».

Да не вопрос! Легче легкого!

— Что за неуважение! Даже имя забыли поменять! — сказала я капризным голосом.

— Эм… Он сравнивает Вас с Авророй! С зарей, мол… вы… это… осветите его жизнь… мнэ… своим… эм… светом… — стали выкручиваться послы, намекая на то, что я лампочка Ильича. Свет и радость приношу я людям! О как!

— Мы видим, что вы далеки от поэзии, поэтому лучше взгляните на подарки! Посмотрите на этот браслет! Он является фамильной реликвией рода Тошер. Когда-то его носила бабушка нашего уважаемого принца…

Перед моими глазами возник прекрасный браслет, которые если бы не обилие драгоценных камней и золотых вензелей, напомнил бы мне о невольничьих оковах.

— Дорогая моя… — напомнил дядя, постукивая пальцами по креслу, — Не огорчай меня…

Я улыбнулась, понимая, что лучше не смотреть на все это великолепие. И тут в моей голове родился экспромт! Я посмотрела на усатого, и тут же выдала свой стихотворный ответ. У меня обычно со стихами туго, но сейчас явно наболело…

— Увы, дары его прекрасны. Но вы стараетесь напрасно. Я замуж не хочу пока. Особенно за д… достопочтенного…. принца Эдоба, — вздохнула я, скромно улыбнувшись.

Я услышала смех за своей спиной и тихие хлопки аплодисментов.

— Браво! — раздался голос позади меня, — В точку! Меньшего я от тебя не ожидал, моя дорогая.

Пока я наслаждалась литературным триумфом, а представители конкурента мерзко хихикали, один из послов достал свиток пергамента и чернильницу.

— Помедленнее можно. Мы записываем! — один из послов подставил спину другому, чтобы записать мой экспромт.

— Подержите наш портрет! — попросили послы принца Эдоба послов принца Корелла.

— Еще чего! — отозвались конкуренты, стараясь удержать своего крупногабаритного монарха. В итоге, придерживая принца ногой, они медленно записывали ответ. Принц Эдоб тоже был явно не доволен ответом, поэтому в знак протеста упал прямо на послов. Чернильница, которую сжимал в руках исполняющий обязанности стола, опрокинулась и полетела в сторону портрета «конкурента», попав аккурат ему на физиономию. Тут вообще нужно было бы потрудиться, чтобы не попасть ему на лицо. Испуганно выхватив платок и начав вытирать чернила с достопочтенного лица своего монарха, бедный посол только лишь усугубил дело. Теперь я точно знаю, что означает «мутный блинчик вместо лица». Осталось только взять нож для резки картона и вырезать дырку. А потом поставить его на улице… Стоп. Здесь же нет фотоаппаратов. Жаль… Очень жаль…

Дары показывать было уже бессмысленно, поэтому послы удалились, таща за собой портреты и прочую утварь, включая золотой ночной горшок. Без крышки. Очевидно, крышку продали по дороге.

* * *

Я стояла на балконе, кутаясь в меховую накидку. Нет, определенно натуральный мех теплее искусственного, чтобы не говорили зоозащитники. Снег замел весь внутренний двор, оставив лишь одиночные тропки.

— Вы здесь! — воскликнул голос позади меня. Ленс. Какого черта? Пришел читать мне нотации?

— Да, здесь… — вздохнула я, не поворачиваясь к нему.

— Я все понял! — воскликнул философ, — Он тебя околдовал! Искушение богатством оказалось столь сильным, что ты не в силах ему противится.

— Дело не в деньгах, — покачала головой я, растирая снег в руках.

— Нет, именно в деньгах! Если бы у меня было столько денег, то ты бы тоже была бы со мной? — спросил Ленс так, словно вчера получил письмо про то, что ему оставили огромное наследство.

— Нет, — ответила я, улыбаясь святой наивности, — Тут дело не в деньгах. Рядом с ним я чувствую себя спокойно. Мужчина должен уметь решать проблемы, а не создавать их.

— Ты хочешь сказать, что я создаю тебе проблемы? — спросил наивный Ленс, вспыхивая как факел.

— Ну не решаешь, это точно, — отозвалась я, мечтательно глядя в снежную даль.

— Я хочу, чтобы покаялась перед Провиденьем! Отвернись от зла! Отвернись от него! Я умоляю тебя! — воскликнул философ, хватая меня за руку, — Ты должна это сделать! Иначе Провиденье накажет и тебя!

— И как же оно собирается меня наказать? — спросила я, не поворачиваясь к философу, но при этом вырывая свою руку из его руки.

— Если бы ты внимательно читала мои труды, ты бы знала, как тебя накажет Провиденье! — ответил Ленс. В его голосе я впервые услышала холодные нотки.

— А если ты внимательно смотрел, из чьего кармана идут деньги на твою благотворительность, то ты бы думал перед тем, как делать такие заявления! — заорала я, оборачиваясь к нему.

— Я все понял! В этом замке мне делать больше нечего! Но мы скоро встретимся, Принцесса! — закричал Ленс, разворачиваясь и уходя.