Денег нет, но ты держись! (СИ)

— Ленс, — вздохнула я, понимая, что этот пыл мне явно не нравится, — Я скажу тебе вот что… Я не люблю тебя. Прости, но я действительно не люблю тебя. Ни за какие деньги я не соглашусь быть с тобой… Пойми же это… Он действительно мне очень дорог. Я готова пойти за ним хоть на край света и терпеть все тяготы нищеты. Знаешь почему? Потому что я уверена в нем. В каждом его жесте, в каждом взгляде, в каждом слове. Рядом с ним я чувствую себя защищенной. Где бы я ни была… Знаешь, правильно говорят. Сердцу не прикажешь. Я не могу приказать сердцу полюбить тебя. Потому, что оно принадлежит ему.

— Ну что ж… — вздохнул Ленс, протягивая мне мой кубок, — Значит, выпьем за любовь. За два разбитых сердца. Ты разбила мое сердце отказом, а я молюсь, чтобы он не разбил его тебе…

Я вздохнула и сделала большой глоток.

Через минут десять все вокруг поплыло перед глазами. Весь шум стал сливаться в единый гул. Я глупо улыбалась, стараясь не подать виду, что чувствую себя неважно. Нечего было пить крепкое вино натощак! Может быть, я сильно разволновалась? Гул усиливался, перед глазами все стало расплываться. Я встала, пошатнулась и сделала несколько шагов в сторону коридора, в надежде, что свежий воздух немного отрезвит меня.

— Ты как себя чувствуешь? — обеспокоенно спросил дядя, — Может быть мне сопроводить тебя в твои покои, моя дорогая?

— Нет, спасибо… — ответила я, вслушиваясь в свои слова. Такое ощущение, словно они доносились откуда-то издалека, и говорила их вовсе не я. Я не узнавала своего голоса.

Я прошла вдоль стены и дошла до балкона. До балюстрады оставалось каких-то несколько шагов, но я почувствовала, что силы мне изменяют, и упала на снег. Закашлявшись так, словно вчера меня отпустили из тубдиспансера попрощаться с родными, я сжалась в комок, пытаясь понять, что со мной происходит…

— Ленс меня отравил… — пронеслась странная мысль в голове, — Не может быть… Я его отвергла, а он меня отравил…

Я услышала шаги. Меня взяли на руки и понесли в сторону моих покоев, положив на кровать и укрыв одеялом.

— Не переживай, моя дорогая. Ты не умрешь… Сейчас все пройдет… Полежи несколько минут… Сейчас я дам тебе выпить противоядие и через час ты даже не вспомнишь об этом прискорбном инциденте. Зато сегодня ты увидишь лицо истиной добродетели и узнаешь кое-что презабавное, — а лице демона блуждала коварная улыбка.

Я выпила то, что мне влили в рот, почувствовав себя заметно лучше. Через десять минут в голове прояснилось. Я сумела сесть в кровати, подложив подушку под спину.

— Нет, дорогая моя. Будь так любезна, поумирать еще немного, — усмехнулся дядя. — Только я тебя умоляю… Не переигрывай. Ты готова, дорогая моя?

Я снова сползла на подушке и стала корчиться в «предсмертных муках», периодически надрывно кашляя.

— Дорогая моя. Ты прирожденная актриса. А сейчас у нас вторая часть нашего представления! — с хищной улыбкой сказал дядя, выходя за дверь.

Через минут десять я услышала жестокий голос:

— Где его нашли?

— Он пытался сесть на коня и ускакать, но стражники не открыли ворота, подчиняясь вашему приказу… Точнее, приказу Принцессы. Мы его задержали…

— Тащите его сюда! Пусть полюбуется результатами своей доброты!

Дверь со скрипом открылась, и я поняла, что умирать мне придется еще усерднее. Дядя втащил Пенса внутрь и закрыл дверь. Я стонала, словно звезда фильмов для взрослых, хватаясь то за живот, то за горло, надрывно кашляя.

— Милая, — прошептал дядя, становясь на колени рядом с моей кроватью, — Я здесь. Все будет хорошо… Прошу тебя, милая, не умирай… Я не переживу твоей смерти… Не покидай меня, родная…

Он взял мою руку и приложил к своей щеке. Я чуть не рассмеялась, но вместо этого закашлялась и продолжила стонать, глядя из полуприкрытых век на всю эту картину.

— Это — твоих рук дело, щенок! — заорал демон, резко вставая с колен и хватая Ленса за шкирку.

— Я не знаю о чем вы! Пустите меня! Я ни в чем не виноват! — возмутился философ, стараясь не смотреть в мою сторону.

— Кто приказал тебе это сделать? — настаивал дядя, встряхивая его как котенка, — Я тебя спрашиваю! Кто дал тебе деньги и яд?

— Я не скажу! Лучше казните меня. А деньги — раздайте бедным! — выкрикнул философ, прикрывая голову руками.

— Только не надо подводить философскую подоплеку под свое преступление против Принцессы! — возмутился дядя, отпуская его на землю.

— Но перед Провиденьем все равны. Не имеет значения, сколько у тебя денег, и какой у тебя титул. Чего стоит одна жизнь в обмен на сотню? Да, согласен, я поступил бесчеловечно! Но я лично готов ответить за это перед Провиденьем! Я принимаю это зло на свой счет! Пусть оно накажет меня со всей суровостью! — ответил Ленс и тут же получил удар в лицо.

Философ рухнул на пол.

— Если бы не некоторые обстоятельства, я бы убил тебя на месте! — усмехнулся дядя, присаживаясь в кресло, — Я всегда знал, что неподкупных людей нет. И какова твоя цена? Точнее, во сколько ты оценил жизнь любимой Принцессы?